Дэн Сяопин

После этого той же весной 1927-го движение безземельных крестьян, пауперов и люмпенов против сельских «мироедов», в котором коммунисты стали играть активную роль, достигло, по позднему признанию одного из вождей китайской компартии Чжан Готао, «стадии сумасшествия»¹⁶⁸. Крайне экстремистски начали вести себя и члены вооруженных рабочих пикетов компартии в ряде городов, в том числе в Шанхае. Заправлявшие в них босяки и коммунисты стали нападать даже на зажиточных родственников влиятельных гоминьдановцев и вождей компартии!

Вот поэтому-то Чан Кайши в конце концов и разорвал единый фронт. Через три дня его примеру последовали гоминьдановские генералы в Кантоне, после чего Чан провозгласил образование в Нанкине нового Национального правительства. В результате на занятой войсками НРА территории возникли два враждебных центра: антикоммунистический нанкинский во главе с Чан Кайши и левогоминьдановский уханьский во главе с Ван Цзинвэем, вернувшимся из Европы в Ухань за два дня до переворота Чана.

В этих условиях от того, за кем пойдет маршал Фэн, зависело многое. Юй Южэнь, Лю Боцзянь, Ши Кэсюань, Дэн Сяопин и другие левые гоминьдановцы и коммунисты тут же развернули античанкайшистскую пропагандистскую кампанию в его войсках. Митинги следовали один за другим, и наконец 5 мая в Сиани перед резиденцией Фэн Юйсяна, названной Юй Южэнем за несколько месяцев до того Красной крепостью¹⁶⁹, прошла грандиозная пятнадцатитысячная манифестация, в которой приняли участие уже не только военнослужащие, но и представители всех слоев городского населения. Чан Кайши громко поносили последними словами, клеймили позором и, разумеется, обвиняли в «предательстве»¹⁷⁰.

Казалось, все это подействовало на Фэн Юйсяна. В мае он, переименовав свои вооруженные силы во 2-ю армейскую группировку НРА, выступил в Хэнань — в Восточный поход на соединение с армией левого Гоминьдана. 26 мая он взял Лоян, 31-го — Чжэнчжоу, а 1 июня — Кайфэн, после чего его войска встретились с 1-й армейской группировкой левого гоминьдановского генерала Тан Шэнчжи. 10 июня в город Чжэнчжоу на встречу с ним прибыли уханьские вожди во главе с Ван Цзинвэем. В ходе переговоров Фэн покорил их своими античанкайшистскими настроениями. Генерала Чана он открыто называл не иначе как «бесчеловечным существом с волчьим сердцем и собачьими легкими»¹⁷¹ и, похоже, готов был драться с ним не на жизнь, а на смерть.

Вместе с тем выяснилось, что за последнее время у Фэн Юйсяна накопились претензии и к компартии. Этим он тоже поделился с лидерами Ухани, правда, в приватном порядке. Недовольство маршала объяснялось просто: коммунисты в его войсках также вели себя слишком активно — настолько, что стороннему наблюдателю могло показаться, будто не маршал Фэн командует армией, а члены компартии. И дело тут, конечно, не в том, что коммунист-начальник Сианьского военного училища вместе с Дэном и его сослуживцами транжирил казенные деньги в местных ресторанчиках. Как и в Хунани, Цзянси и Хубэе, занятых другими частями НРА, в провинциях, формально находившихся под контролем Фэна, массовые выступления бедноты, направлявшиеся коммунистами, переходили всякие границы. Агрессивные крестьянские союзы, рабочие, женские и молодежные организации повсюду творили беспредел. Всех, кого их главари считали «богачами», арестовывали, выставляли на посмешище, заставляли платить штрафы, над ними всячески издевались, водили по деревням в дурацких колпаках, а то и просто безжалостно убивали. И все это под лозунгами «всеобщего равенства». Маршал Фэн, любивший порядок, терпеть такое не мог.

Особенно его, человека старой закалки, возмущала эмансипация женщин, проповедовавшаяся коммунистами. «После того как основали женскую ассоциацию, — негодовал он, — женщины района Тунгуань [уезд на границе с Хэнанью] стали проводить собрания каждый день, перестав уделять внимание детям и приготовлению пищи. Когда же их мужья возмутились, они заявили, что забота о детях — дело не только женщин и эту работу надо разделить поровну, следуя принципу равенства. Так беспорядок вошел в каждый дом». Фэн был в ярости от такого «возмутительного», по его пониманию, равенства¹⁷².

Лидеры левого Гоминьдана вежливо выслушали его, но никаких шагов к ограничению влияния коммунистов предпринимать не стали. И тогда, 19 июня, Фэн встретился с «бесчеловечным» Чаном в городе Сюйчжоу (провинция Цзянсу), чтобы согласовать совместные действия против компартии. Из Сюйчжоу он направил Ван Цзинвэю и ЦИК левого Гоминьдана ультиматум, требуя от них также порвать с коммунистами. «Народ, — заявил Фэн, — хочет положить конец такому [коммунистическому] деспотизму»¹⁷³.