День синей собаки

Голубая собака вернулась. Пегги застала ее в тот момент, когда она, сидя перед журналом, пыталась перевернуть страницу, но ей это плохо удавалось. Девочка помогла ей, сделала то, что та хотела. «Неужели она действительно читает?» – задумалась Пегги.

Когда пес заканчивал чтение страницы, он издавал негромкое рычание, давая девочке понять, что можно перейти к следующей странице. Это было удивительно… и немного унизительно, потому что Пегги Сью чувствовала себя в роли рабыни.

– Ты меня понимаешь? – вдруг спросила она собаку. – Я знаю, что голубое солнце преобразило тебя. Но будь осторожна! Ты же видела, что случилось с людьми. Вам угрожает та же опасность.

Пес зарычал и пошел за другим журналом. У него явно были свои совершенно определенные пристрастия. Все журналы типа «Наши четвероногие друзья» он ненавидел. Если Пегги предлагала ему такой номер, он быстро рвал его, сердито рыча. Пес обожал журналы мод и погружался в созерцание каталогов одежды, чего девочка никак не могла объяснить.

Со временем привычки его стали меняться. Он уже не желал сидеть на полу, требовал стул. Приходилось класть журнал на стол и переворачивать страницу каждый раз, когда он кивал головой.

«Если бы старина Бранч видел меня!» – иногда думала девочка, подавляя нервный смешок.

Однажды после полудня Пегги обнаружила, что собака перелистывает телефонный справочник, и ей пришлось переворачивать страницы, пока пес просматривал их. Что он искал? Заучивал наизусть список жителей Пойнт Блаф?

Затем пес перестал приходить. Поднявшись на верхний этаж, девочка наблюдала, как он бегает по безлюдным улицам в лучах голубого солнца, достигшего зенита. На перекрестках он встречался с другими собаками и останавливался, чтобы «поговорить» с ними. По крайней мере, на расстоянии складывалось именно такое впечатление.

Пегги было жаль, что она больше не встречается с голубой собакой, хотя, по правде говоря, немного побаивалась ее.

Тогда-то Пегги и услышала лай… у себя в голове.

Поначалу Пегги решила, что все, подобно ей, слышат тявканье голубой собаки. Но однажды утром поняла, что это не так, – вернувшись с уроков, она ворочалась на своей походной кровати, потому что никак не могла уснуть из-за собачьего лая. Потеряв терпение, она воскликнула:

– Эта псина сводит меня с ума! Если так будет продолжаться, я глаз не сомкну.

– Какая псина? – пробурчала почти заснувшая Джулия. – Тут нет никаких собак. Ты бредишь, бедняжка.

Пегги нахмурила брови. Как бы то ни было, но рычание животного раздавалось в ее ушах; она слышала его отчетливо. Поднявшись, Пегги направилась к миссис Пикинс, в другой конец зала. Старушка страдала бессонницей и обычно не могла заснуть целую вечность.

– Собака вас тоже беспокоит? – рискнула спросить Пегги Сью.

– Какая собака? – удивилась миссис Пикинс, почти разгадавшая кроссворд до конца. – Я ничего не слышу. Неужели становлюсь глуховатой? Господи, это вполне возможно в моем возрасте.

Извинившись, девочка отошла. Она начинала осознавать, что животное лает только в ее голове. Не зная почему, Пегги была уверена, что это голубая собака. Но почему никто другой не слышал ее?

«А если она разговаривает посредством телепатии?» – задумалась вдруг девочка.

И задрожала.

«Действительно, животных теперь не слышно, – размышляла Пегги. – С тех пор, как они стали разгуливать одни на ярком солнце, у них, кажется, развилась другая форма общения. Собаки больше не лают, коровы не мычат. Стали телепатами?»

Нельзя исключать такую возможность. В конце концов, неизвестно, как влияет солнечное облучение на мозг животных.

«Животные обладают способностями, которых нет у нас, – отметила Пегги Сью. – Их инстинкты развиты сильнее, нюх – необыкновенный…»

Голубое солнце могло наделить животных способностью передавать мысли человеку.

«Если бы они умели говорить, – размышляла девочка, – я услышала бы слова, фразы, но они могут лишь звуки издавать».

Вот почему лай раздавался у нее в голове!

Понимание случившегося немного успокоило Пегги, но нисколько не помогло избавиться от тяжелого испытания, ибо голубая собака никогда не замолкала.

Каждый раз, когда девочка засыпала, собака начинала рычать, Пегги мгновенно просыпалась, выскакивала из кровати с бьющимся сердцем.

– Тебе кошмар приснился? – спросила ее однажды мать.

– Нет, – пробормотала Пегги, еще одурманенная сном, – опять эта собака…

– Да нет никаких собак, – ответила мать. – Тебе это приснилось. Постарайся уснуть.

Конечно, для других собаки не существовало, тем не менее противная шавка весело тявкала в мозгу Пегги, не давая ей роздыху, и никто не догадывался об этом.

Вскоре у нее начались мигрени, девочка страдала от недостатка сна. Рычание заколдованного пса прекращалось лишь на три часа каждую ночь, но столь непродолжительного отдыха было мало.

«Он делает это назло, – спрашивала себя Пегги, – или пытается что-то сказать мне?»

Она решила поговорить об этом с Дадли. Мальчик довольно странно посмотрел на нее. Он ведь собаки не слышал…

– Может, это твое воображение? – смущенно спросил он.