День скарабея

Человек был распят на стене дизельной. Кто-то за растянутые руки подвесил его, пробив запястья, на торчащих из стены штырях арматуры, загнутых кверху и заостренных, точно крючья. При этом не особенно и высоко — коленями покойник почти задевал до пола. Впрочем, чтобы он не мог упереться ступнями в металлическую поверхность, неизвестные экзекуторы, по-видимому, перебили ему кости голеней — ноги в синих джинсах, спущенных с пояса, были неестественно вывернуты. Белокурая голова безвольно свисала вперед, а торс покрывали следы ран и ожогов. Самое страшное — и это нетрудно было заметить — человека еще и кастрировали.

Я попятился, оглядываясь назад и держа пистолет наготове. Вот уж верно — хорош бы я был, останови дизель и попытайся познакомиться с теми, кто пришел бы сюда… Но, может быть, эти варвары уже далеко? Неужели мальчишка каким-то боком имеет ко всему этому отношение? Нет, вряд ли, немыслимо. Бред.

Индикатор топлива показывал, что бак еще заполнен на четверть. А какая у него емкость — поди разбери. И расход солярки я тоже не мог точно прикинуть. Может быть, двигатель крутит с момента последней заправки суток двое, и сегодня остановится, если ему не подольют горючего?

Все-таки, надо отсюда драпать. Ведь больше ничто меня здесь не держит. Все что я мог, сделал, и даже более того — сумел спасти свою шкуру. При этом дважды. А если меня заметят те, кто распял этого беднягу, мне придется спасаться в третий раз. Но с меня хватит!

Я покинул помещение дизельной (разумеется, с величайшей осторожностью) и стал прикидывать направление к реке. Определить его было не так уж трудно — дорога к водным путям обычно ведет под уклон. И верно — через пять минут ходьбы (осторожной, с постоянной оглядкой по сторонам) я увидел металлический решетчатый забор, отгораживающий пляжик от основной территории, а чтобы спуститься к берегу, надо было пройти через калитку. Впрочем, через забор тоже можно перелезть, однако он оказался достаточно высоким, чтобы это легко было сделать.

С легким звенящим скрипом калитка открылась. Песчаный пляж полого спускался к синевато-серой поверхности Вантая, катящего свои воды слева направо относительно меня. Не слишком уж широкая река — метров пятьсот, наверное, может, чуть больше. Ниже по течению располагался невидимый отсюда комбинат, в свое время донельзя загадивший реку от черты города и до самого устья, еще ниже — областной центр. Полтораста километров. Сплавляться, даже если хорошо помогать веслами, всяко больше суток придется. Ну да ладно. Правильно я сделал, что набрал консервов — неизвестно еще, ловится ли сейчас рыба в Вантае, да и чем ее ловить, и как готовить — тоже вопрос на засыпку.

Что у нас справа, что у нас слева? Справа — вроде бы детская купальня — небольшой участок реки когда-то был выгорожен стальной сеткой, сейчас проржавевшей и изорванной. Слева — что-то наподобие будки с небольшой вышкой. От будки к реке торчит то ли мостик, то ли бон. Лодок, правда, не видно.

Я подошел к будке — точно: написано что-то прокат лодок. Выгоревший спасательный круг на стене и остатки картинок на тему «Как откачать утопленника». Ненаглядная агитация. Лодок, правда, не видно — ни на берегу, ни у бона. Впрочем, метрах в десяти от берега стоит какой-то ржавый бокс приличных размеров — десяток легковушек поместятся запросто. Одна из его дверей чуть приоткрыта. Может, там хранятся лодки?

Я сделал несколько шагов по направлению к этому боксу, и в этот момент из него послышался протяжный крик.

Глава пятая

Сергей притормозил у ворот санатория, рядом с будкой охранника, покрытой облупившейся краской неопределенного цвета. Низенький, упитанный дедок с желтыми от табака усами а-ля Иосиф С. молча вышел из будки и без всяких вопросов открыл шлагбаум. Лихоманов въехал на территорию, думая, так ли его бы легко пропустили, будь он на «Москвиче» четыреста двенадцатой модели, к примеру.

Жилые корпуса располагались не слишком далеко от ворот, да и большие щиты с указателями не давали повода для беспокойства. Заблудиться здесь было трудно.

«Краун» тяжело качнулся, когда колеса перевалили через переезд с узкоколейкой, и скоро остановился у двухэтажного здания, построенного в стиле тридцатых годов прошлого века с кучей архитектурных излишеств. Желтая штукатурка кое-где облупилась, оголяя темно-красную кирпичную кладку.

Сергей вышел из автомобиля и направился к зданию. Рядом с подъездом сидели двое молодых людей при галстуках, не слишком похожие на отдыхающих пациентов. Один бормотал по мобильнику, другой сосредоточенно перебирал листы с распечатками. Мужчины были за работой. Времени обращать внимание на Лихоманова у них, похоже, не было.

Зато в холле, оклеенном желтыми обоями, молодая женщина, облаченная в белый халат, проявила определенную бдительность: «Вы к кому?» — спросила она.