День Суркова

— Что значит исправиловка, что значит привидение?

Михалай снисходительно посмотрел на Суркова.

— Надеюсь, вы понимаете, что не все души делятся на отъявленных мерзавцев и святых.

— Понимаю.

— Есть ещё градации серого и, если вы успели заметить, нижние уровни ада более строги, а верхние — менее. Под вами, Сурков, находятся биллионы уровней, забитых грешниками, как сельдь в бочке, а температура достигает нескольких тысяч градусов. Там и жарить никого не надо. Вы же находились в относительно комфортных условиях. Но есть и верхние уровни, где работают такие как я, допустившие незначительные грехи.

— Что вы сделали?

— Я хохол, — ответил Михалай.

— Работали адвокатом?

— Следователем. А вы, Сурков?

— Программист. А разве этого нет в деле?

— Это к делу не имеет отношения.

— Странно. Я-то полагал, что всё имеет отношение.

— Ад переполнен. Если заносить в базу данных биографию каждого грешника, придётся содержать огромный штат сотрудников.

— А как же всевидящее око?

— Вы вроде бы взрослый человек, даже умерли, а в сказки верить продолжаете.

— Но я…

— Не верьте — сами все увидите.

Сурков с Михалаем миновали большой грот и вышли к станции метро. Они сели в подошедший поезд и, проехав семьдесят шесть остановок, вышли на станции «Лифтовая». Там находился огромный, по мнению Суркова, терминал для транспортировки грешников и чертей вниз и вверх, а проще говоря, лифты. К ним выстроилась немаленькая очередь, и два часа Суркову и Михалаю пришлось ожидать посадки в квадратную кабину. Кабина заполнялась моментально, и Сурков очень опасался, что Михалай потеряется в толпе. Михалай ловко прижал черта своим животом, створки прижали его спину, кабина дёрнулась и понеслась вверх. Сурков почувствовал, как у него закружилась голова, что-то упало внизу живота, тошнота поступила к горлу. Когда на очередном уровне кабина наполовину опустела, тело Суркова соскользнуло вниз и распласталось на полу.

* * *

— Отравление, — сообщил Доктор в сером халате.

— Чем же он отравился? — спросил Михалай.

— Смотрите сюда, — предложил Доктор. — Он очертил окружность на спине Суркова, который был буквально распят над большой газовой горелкой.

Доктор покрутил регулятор газа, и пещера наполнилась запахом палёного.

— Предмет почти правильной кубической формы.

— Вы так его не спалите?

— Да, — согласился Доктор, — рентген у нас ни к чёрту. Можно сделать УЗИ, но уже сейчас могу определённо сказать, что потребуется хирургическое вмешательство.

— Доктор, я не могу его везти в таком виде.

— Вот что, помогите мне, — Доктор расстелил на камнях серый лист газетной бумаги, забросал его кусками старой копировки и при помощи Михалая уложил Суркова животом вниз. Он достал со стеллажа кувалду и от души принялся молотить Суркова по спине. Некоторое время спустя, он перевернул Суркова и с любопытством стал рассматривать отпечатки на бумаге.

— Это сухарик, — констатировал он.

— О, черт! — Михалай всплеснул руками. — Что же делать?

— Пусть полежит у меня пару дней. Если улучшений не будет, сделаем операцию.

— А если будет?

— Возможно значительное улучшение. У меня были случаи, когда души с посторонними предметами внутри поднимались почти до поверхности. Правда, долго там не задерживались.

— Как знаете.

Михалай ушёл, а Сурков провалялся на камнях до вечера. Два санитара отнесли его в хорошо освещённую пещеру и положили на металлические нары. Через два дня он открыл глаза и долго крутил головой, вспоминая, что с ним произошло.

«Что может произойти с душой, если она бессмертна?» — думал Сурков. Ещё одна нестыковка, от которой было особенно тошно. «Я могу понять, что душа страдает, может быть чёрной, серой и всякой там другой, но то, что с ней может происходить такое…»

Сурков попытался встать и увидел Вялого, вернее то, что когда-то было Вялым. Черт, лежащий на соседней кровати был плоским как блин и сильно напоминал ската.

— Что смотришь? — спросил он плоским ртом.

— Вялый? — спросил Сурков.

— Плоский, — ответил Вялый.

Суркову стало нехорошо, и он снова лёг на кровать.

— У тебя есть повод бояться, — прошипел сосед.

* * *