День святого Нормана Грея

Оказалось еще, перед умерщвлением черепахи, ей надо влить в рот ложку хорошего рома.

— Эх, — добродушно заключил толстяк, — дай бог, чтобы и нас перед смертью так же порадовали.

Все военные вокруг радостно засмеялись, будто увидев этот приятный момент, а Грей заметил вдруг пузыри воздуха, которые, тесня друг друга, вынырнули на поверхность всего в трех ярдах от края причала. От выдохов водолазов?.. Но почему так много?

И кто-то еще, обратив внимание, показал на них пальцем:

— Утечка. У аквалангиста утечка.

Воздух снизу продолжал выбиваться.

Теперь уже все смотрели за край причала.

— А ничего, — благодушно заявил обер-полицейский, — тут глубина меньше двадцати ярдов, сбросит акваланг и вынырнет. Вот он!

Голова и плечи вскинулись над водой и слегка погрузились вниз, как и бывает при резком всплытии. Однако человек появился в нескольких ярдах дальше от пузырей.

— Что там у тебя? — крикнул обер-полицейский.

А ноги Грея сделали два шага к краю и оттолкнулись от него. С первым гребком он понял уже, что увидел и почему плыл, — красноватая пелена в светлой воде вокруг тела. А теперь его рука поместилась в красноватый цвет и тянется к человеку, тот хрипит, запрокидывая голову…

Удалось обхватить его сзади за грудь, но тело обмякло и тащит вниз… кто-то стал помогать…

Странно, что он выбился из сил за такое малое время, их не хватило, чтоб выжаться на руках, ухватившись за край причала.

Потом, со второго раза и с чьей-то помощью, получилось.

Но понадобилось несколько вдохов-выдохов, чтобы восстановиться.

А когда он начал подниматься с колен, увидел кровь, темными краями выступавшую из-под, показалось теперь, худого тела аквалангиста, и чей-то голос сказал:

— Готов! Уже не дышит.

Сразу несколько человек загалдело, но обер-полицейский крикнул:

— Цыц!

И присел к трупу.

— Это не акула. У него дырки в теле.

Грей посмотрел за край причала, где недавно пузырилась вода, а теперь, везде одинаковая, она лишь слегка покачивалась, и полицейский, поднявшись, проследил его взгляд.

— Вот тебе и черепаховый суп. Похоже на вторую серию, а?

— Надо убрать людей с набережной.

Тот снял фуражку, чтобы вытереть влажный лоб.

— Надо.

И приказал подчиненным:

— Заберите беднягу.

Солнце скрылось за облаком, и потемневшая вода показалась враждебной.

Грею вспомнились слова Первой леди про губчатую структуру — «многолучевой каркас», так она сказала, во всяком случае — по смыслу.

То есть — много в одном?

Мокрые брюки липли к коленям и мешали идти за катившимся впереди полицейским.

В веселившейся на набережной толпе мало кто обратил внимание, что несут труп человека. Обер-полицейский обернулся к Грею:

— Надо подняться в диспетчерскую, оттуда я сделаю радиообъявление, а вы, сэр, свяжитесь, пожалуйста, с Президентом.

Еще через минуту они оказались на прежнем месте, откуда наблюдали расстрел, а сейчас хорошо была видна галдящая набережная со спускающимися от нее к воде ступенями.

Грей, поглядывая вниз, взял поднесенную ему трубку телефонной связи и услышал голос Брука, ответившего на сигнал:

— Какого черта?

— Это я, Норман. У нас неприятности. Погибли два водолаза. Очень похоже, что эта штука, развалившись на куски, сохранила активность.

Грей слышал, как Брук повторил его слова, и долетел голос Первой леди:

— О чем я тебе, кокосовой лоб, говорила дорогой?

В усилителях на набережной уже мелодично лились слова обер-полицейского: «срочно неразошедшихся» он грозился спустить в канализационный коллектор.

Неожиданно короткая автоматная очередь отбила дробь, и сразу за ней — другая.

Грей испуганно посмотрел вниз, опасаясь солдатской «выходки», но не понял, где именно стреляли.

Толпа под башней вела себя уже по-иному. Некоторые кричали и указывали руками, другие пытались разглядеть что-то у края набережной левее башни и напирали на ближних, а с той стороны люди начали быстро тесниться назад, с той стороны, где, Грей увидел, лежит сползшее на ступеньки к воде тело, а двое солдат, отступая, короткими очередями ведут огонь. Задние-любопытные и передние-отходящие сбились, и началась свалка, а на свободном теперь пространстве у края набережной стали хорошо видны сразу три серебристых предмета компактной конфигурации с пол ярда в поперечнике и немногим более в высоту. Нет, не три, а больше — на нижнюю к воде ступеньку поместилось вдруг сразу несколько.

Голос в трубке уже в третий раз звал его и спрашивал что происходит. Грей поднес трубку к губам:

— Надевай форму генералиссимуса, у нас началась сухопутная операция.

Первая, и казавшаяся такой правильной, мысль поскорее объяснить людям, что надо уйти, сразу вылетела из головы здесь, внизу, потому что заработала совсем другая — как устоять на ногах и куда теперь двигаться?

Грей почувствовал себя вынужденным подчиниться человеческому потоку. Но вместе с тем было понятно, что самое глупое дело — находиться в центре толпы. К тому же, взыграло гражданское самолюбие — он, как ни как, советник Его величества Президента и кавалер Ордена красного попугая с бриллиантовыми…

Блин банановый, как больно наступили на ногу!