День Святого Валентина

Наташа еще больше возненавидела этого напыщенного выскочку. Она не понимала, как люди могут быть такими жестокими? Откуда берутся такие, вообще? Уже через пять минут Алина плакала у неё на плече в закутке под лестницей и размазывала своими красивыми длинными пальчиками неумело нанесенные на веки перламутровые тени:

– Как он мог? Как он мог?! – Всхлипывала она.

– Может, он постеснялся своих друзей? У него же на лице написано, что он трус!

– А потом видела? Пошёл танцевать с Анжелкой Пузырской! С этой лупоглазой! Почему? Потому что у неё было больше валентинок, и она, типа, популярнее всех! Или, может, потому, что она красивая, а я рыжая?!

– Нет, ты красивая, Алина, – гладила её по мягким пушистым волосам Наташа, – а Коля – болван!

– Он унизил меня при всех! Зачем тогда писал мне это письмо?!

– Он не писал его. – Вдруг хрипло произнесла девочка и прикусила язык – она и сама от себя не ожидала такого.

Алина отстранилась и с недоумением посмотрела ей в глаза.

– Что ты знаешь? Говори!

– Коля не писал это письмо. Его написала я. – Тихо сказала Наташа.

В воздухе повисло напряжение. Отголоски музыки остались где-то далеко, остались лишь их взгляды, направленные друг на друга.

– Ты хотела поиздеваться надо мной? – Нахмурилась Алина, вырывая свою руку из руки подруги. – Зачем?

– Я… нет! Вовсе нет!

– Зачем тогда ты написала мне письмо от Коли?! Хотела поднять мою самооценку? Хотела, чтобы я побыла хоть денёк счастливой дурочкой, а потом поняла, что всё это ложь? Зачем?!

Её губы дрожали, из глаз текли слёзы, а Наташе больше всего хотелось, чтобы Алина больше не страдала. И тогда она решилась:

– Я написала его не от Коли, а от себя. – И воздух между ними словно рассёк невидимый меч. – От себя, потому что это я так чувствую… И это я считаю тебя самой лучшей на свете, Алина… И никакая ты не замухрыга. Ты самая красивая и самая лучшая на свете подруга.

– Что? – Прошептала Алина.

И громко сглотнула в ожидании ответа.

– И я тебя люблю. – Твердо сказала Наташа.

До боли сжала губы и спрятала взгляд.

Тишина опустилась на их головы плотным, серым пеплом. Может, и не было ничего такого, но именно так и ощутила это состояние Наташа. Она созналась в самом страшном, в том, чего сама боялась и не понимала, и это оказалось вовсе не так тяжело, как ожидать ответа от подруги и опасаться услышать от неё что-то обидное и неприятное.

– В смысле как любишь? – Отвернулась от неё Алина.

– Люблю. Как ещё объяснить? Люблю. Как человек любит человека. – Собственный голос казался Наташе чужим.

Девочки сидели в полуметре друг от друга и смотрели в противоположные стороны.

– Я знаю, что тебе нравятся мальчики. Можешь ничего мне не отвечать. – Вздохнула Наташа, нервно ломая пальцы. – Я понимаю, что это всё дико звучит, мне и самой всё это… не знаю, как сказать. Странно, что ли.

– Ты уверена? – Спросила Алина, поджимая ноги и обнимая себя за колени.

– В чем?

– В том, что тебе нравятся девочки.

– Да, наверное. – Наташа закрыла глаза и вспомнила все моменты, когда ей безумно хотелось поцеловать подругу. – Да, точно да.

– Хм.

Что значило это «хм»?

Ожидание затягивалось.

– Так ты не уйдёшь? – Наконец, прошептала девочка.

– Я? Нет. – Отозвалась Алина. – С чего бы мне уходить?

– И ты не боишься меня? Тебе… не противно? – Наташа втянула голову в плечи.

– Ты же моя подруга. – Сказала Алина и придвинулась ближе.

– И ты не уйдёшь?

– Нет. – Она взяла её за руку.

Ничего не изменилось, но всё стало другим. И даже прикосновение теперь было каким-то новым: обжигающим, жутко неловким, тесным.

– И ты никому не скажешь? – Наташа заметила, что подруга всё-таки отважилась на неё посмотреть.

– Нет. Я бы никогда…

И словно камень упал с души.

– Спасибо…

Девочки крепко обнялись.

– И что ты правда… – Алина не знала, как сформулировать свои мысли. – Тебе нравятся девочки, да? Ну, в смысле, все эти наши прибамбасы, типа грудь и всё остальное?

– Угу.

– Блин, теперь я всё время буду думать об этом, когда ты будешь смотреть на меня! – Рассмеялась она.

И Наташа тоже засмеялась, теперь уже с облегчением.

24

– С ней точно происходит что-то не то. – Шептала в трубку Инна, наблюдая за дочерью.

Та раньше времени вернулась домой с танцев и теперь делала себе большой бутерброд с вареньем, напевая какую-то песенку себе под нос.

– Мам, а где нутелла? – Пропела Наташа, оглядывая шкаф.

– Точно что-то не то. – По-шпионски ныряя за угол, прошептала Инна. – Она какая-то… счастливая!

– Разве для пятнадцатилетнего подростка не нормально быть легкомысленным и счастливым? – Удивилась Ниночка, младшая сестра Инны, и громко высморкалась.

– Я уже сто лет не видела её такой! – Прошептала женщина и, как ни в чем не бывало, вошла в кухню. – Вот твоя нутелла. Прямо перед носом. – Придвинула банку ближе к девочке.

– Спасибо, мам! – Радостно поблагодарила Наташа, целуя её в щёку.

– Как танцы? – Инна прижала трубку к плечу.

– Нормально. Я не осталась до конца, решила, лучше схожу на вечернюю тренировку.

– Это правильно. – Прищурилась женщина, недоверчиво вглядываясь в лицо дочери.