День цезарей

– Значит, Нарцисса со всей его камарильей нужно поймать и уничтожить до того, как они сольются с Двенадцатым легионом. Только действовать нужно прямо сейчас, пока есть хоть какой-то шанс их остановить. – Он требовательно посмотрел на Бурра: – Какие будут приказания, господин префект претория?

Начальник гвардии скосил глаза туда, где над Боариумом, постепенно отползая к реке, пухло клубился сизый дым.

– Нужно собирать резервы и припасы. Готовить город к осаде.

Взгляд Катона перехватил Паллас и, приобняв Бурра за плечо, успокоительно сказал:

– Одно остается незыблемым: ты должен находиться близ императорской особы. Никто не защитит его так, как ты, друг мой. Ты должен оставаться в Риме и обеспечивать его безопасность.

– Ты прав, – утвердительно буркнул Бурр.

– А преследование смутьянов мы поручим одному из твоих подчиненных. Мне кажется, логичнее всего дать это задание Катону. Он знает Нарцисса и ход его мыслей. А ты пока можешь управиться без него.

– Н-ну… Пожалуй, да. Во всяком случае, пока. Ровно столько, сколько времени уйдет у него на погоню.

– Точно, – готовно кивнул Паллас. – Так сколько человек тебе нужно, префект Катон? Половины гвардии будет достаточно?

– Половина – слишком много, – вскинулся Бурр. – Мы не можем оставлять столицу плохо защищенной.

– Хорошо. Тогда… четыре когорты? – пошел на уступку Паллас.

– Вместе с конным контингентом, – внес свою правку Катон. – Для маневренности, чтобы, где нужно, наседать или замедлять неприятеля.

Бурр неуверенно поглядел вначале на советника, затем на префекта и обреченно кивнул.

– Будь по-твоему. Но чтобы быстро с ними разделаться и сразу обратно, ты меня понял?

– Понял, господин военачальник. Постараюсь оправдать доверие.

– Ты его оправдывал неоднократно, – осклабился Бурр. – Бери свою когорту, а в придачу к ней даю тебе когорты Тертиллия, Мацера и Пантелла.

Вторая когорта испытывала нехватку в людях еще до боя за Фламиниевы ворота. Тертиллий тоже понес потери. Свежими были разве что две последние. Но препираться с начальством значило лишь терять драгоценное время. И Катон отсалютовал:

– Иду собирать людей и отправляюсь.

– Фортуна да пребудет с тобой, – встречно салютнул военачальник и поспешил к императору, который с озорной, чуть детской зачарованностью наблюдал сейчас за пожаром.

– Ну вот, – вздохнул Паллас, – теперь ты располагаешь всем необходимым. Делай свое дело и сразу же возвращайся в Рим. Ну, а на мне пока император и наш Бурр. – Протянув руку, он слегка сжал Катону предплечье: – Надеюсь, ты отыщешь своего сына, Катон.

Ишь ты… С чего б такая заботливость? И тут до Катона дошло, почему для погони за изменниками Паллас избрал именно его. При ставке ценою в жизнь сына ни один офицер во всей армии не сможет выполнить это задание с большей тщательностью. Ну, а если Луций все же убит, то никто не отомстит бунтовщикам с такой неотвратимостью, как префект Катон.

– И последнее. – Паллас посмотрел близко, в самые глаза. – Британника доставить обратно живым. А вот Нарцисса непременно умертвить. Чтобы на этот раз мне уже не сомневаться в его гибели. Поклянись мне в этом.

Катон кивнул.

– Перед всеми богами клянусь, что не буду знать ни сна, ни отдыха, пока Нарцисс не будет уничтожен. – Вынув кинжал, Катон чиркнул себе по левому предплечью так, что показалась кровь. Стиснув кулак, он посмотрел на первые капли, потекшие к запястью. – Это мое подношение богам, в знак верности моей клятве. Нарцисс умрет.

Глава 37

Небо к востоку уже светлело, когда Катон с Макроном, натянув поводья, остановили коней на вершине холма с видом на конечный отрезок Остийской дороги. Впереди раскинулся огромный порт, через который проходила вся лавина идущих в Рим товаров, от дворцовых деликатесов до жизненно важного запаса зерна для прокорма плебса. Внутри городской стены плотно стояли инсулы, соседствуя с храмами, базиликами и складами вдоль Тибра и бухты. Темными иглами торчали в отдалении корабельные мачты.

За двумя офицерами ехала одна из конных турм[53]. Еще три ночами осуществляли дерзкие броски на врага, пытаясь тем самым замедлить продвижение легионерской колонны. В четырех милях позади шли пешие когорты, пытаясь угнаться за Нарциссом со товарищи, но было ясно, что теперь эти попытки тщетны. Нарцисс вместе со своей бежавшей из Рима свитой близился к Остии со значительным опережением. Голова вражеской колонны уже вступила в порт, а остальные когорты сомкнулись и теперь легко отражали выпады и броски преторианской кавалерии.

– Ишь как оно обернулось, – заметил Макрон, вынимая пробку из фляги с терпким вином, от которого у него, если верить, крепчает ум и пропадает усталость. Как следует приложившись к ней, он утерся и цыкнул плевком вбок. – Когда они спрячутся в Остии, выудить их будет не так-то легко. Особенно с той жалкой горсткой, которую нам дал Бурр. Таким числом Остию на приступ точно не взять. Если только у тебя нет какой-нибудь хитрой задумки.

Он с надеждой поглядел на своего друга.

– Сейчас ее, увы, нет, – вздохнул тот.

– Значит, придется брать их измором.