День цветения

— Не буду вас отвлекать. Спокойной ночи. Я хотела сказать, бодрости вам и удачи.

Поднялась на виток и остановилась, прижавшись щекой к покрытой инеем стене. Снизу не доносилось ни звука. Пост, если и распивал мое угощение (а я надеялась, распивал), то делал это черезвычайно тихо. Я досчитала до ста. Ноги начали зябнуть, пальцы рук тоже. Надо было взять перчатки. Вернуться за ними в комнату? Так или иначе ждать, пока заснут. Но обратно я почему-то не пошла. Физическое неудобство отвлекало меня от разных мыслей. Я каким-то шестым чувством понимала, задумываться мне сейчас не стоит. Ни о чем не стоит задумываться.

Досчитала до ста еще раз. И еще. А потом начала осторожно спускаться.

Я готовилась к привычному "кто идет?", но меня никто не окликнул. Из мрака выплыла пара ног, преградившая путь. Я нагнулась, подсвечивая фонарем. Сражник спал, опершись плечами о выступ стены. Другой уютно прикорнул у него на плече. Далее, почти в обнимку с переносной жаровней устроился еще один, а еще один умостил голову на приготовленных брикетах торфа. Рядом с ним стоял опорожненный кувшин. Последнего из стражников я обнаружила на корточках в нише. Он продолжал крепко сжимать в одной руке и лук, и стелу.

Спите, доблестные стражи. Спокойной ночи.

Я спустилась на первый уровень, почти пробежала по коридору — до того места, где днем обнаружили ход.

Гладкая ровная стена. Почему-то я ожидала увидеть ход раскрытым. А здесь ли он? Здесь, вон вещи Сардера, их так и не убрали. А вот тонкая, едва заметная щель в сплошном камне. Конечно же! Если его открывали, то потом закрыли, чтобы убийца ничего не заподозрил. Проклятье! А я не знаю, как этот механизм действует.

Принялась ощупывать периметр входа, нажимая на все выпуклости и шероховатости. Должен же здесь существовать какой-то рычаг! Не может быть, чтобы ход открывался только снаружи! Он сделан не для врагов извне, а совсем наоборот. Для защитников Сторожевой Башни он сделан, правда ведь? Выпускать, а не впускать. Ну где же этот проклятый рычаг?!

Отчаявшись, я подпрыгнула, изо всей силы ударила кулаком по стене. Рука мгновенно онемела от боли. Во второй руке был фонарь, поэтому я пнула дверь сапогом. Ушибла пальцы.

— Черт бы тебя побрал! Открывайся!

Взвыла от ненависти ко всем гиротам и их постройкам. Затопала ногами. Повернулась и принялась лягать пятками дверь. На втором ударе нога моя провалилась в пустоту. Вслед за собственной ногой в ту же пустоту опрокинулась и я.

Прямо надо мной возвышалась, сокращаясь в перспективе, черная рама подземного хода. Открылся! Господи, благодарю Тебя! В освещенном прямоугольнике комнаты прыгали и метались непонятные тени. Немного оглушенная падением, я подтянула ноги и села. Пол горел. Пламя стелилось и кувыркалось, пожирая вековую пыль. Пламя растекалось струями, словно расплескавшаяся лужа. Сквозняк из распахнутой дыры только взбадривал маленький пожар. Фонарь! Глаза тут же отыскали в сердцевине огня изувеченный металлический каркасик. Пропал мой свет. Вернуться за новым?

Никогда. Я поднялась, механически отряхиваясь. Затаптывать пламя не стоит, гореть тут нечему. Но пока полыхает масло, туннель хоть немного будет освещен. Я повернулась лицом к черной горловине и пошла вперед.

Через полсотни шагов туннель изогнулся и последние отблески пропали. Пришлось сбавить темп. Но стены были близко, я касалась их обеими руками, а пол оказался ровным и чистым. Я перестала через каждые два шага щупать перед собой воздух, вряд ли здесь обнаружится какое-нибудь препятствие. Еще одна дверь, или решетка. В худшем случае столкнусь лоб в лоб с убийцей. То-то он удивится! Может даже испугается и рванет наутек. А если не испугается… Странное дело, подобная мысль ничуть меня не взволновала. Не боялась я убийцы. Боялка, что ли, отвалилась?

Потом по ногам потянуло морозным ветром. Туннель еще раз повернул и я разглядела впереди низкий полукруг мутно-синего цвета. Пролезла наружу.

Кажется, овраг. Или лощина. Заснеженные склоны двумя косыми полотнищами — вправо и влево. Невнятные кляксы кустарника. Пейзаж время от времени порывисто пересекает колючий шквал, оставляя после себя рои суетливых и злющих снежинок. Метель? Видала я настоящие метели в Кадакаре, с молниями, со снежной радугой, с таким снегопадом, что дома заваливает по самые крыши. Итарнагонский снежок? Пф, не смешите.

Я выбралась на ближайший склон. Со всех сторон близко подступал лес. И по ту сторону оврага тоже стеной стоял лес, хотя… вон там, вроде бы, просвет. А в просвете — не озеро ли? Озеро у нас в любом случае на западе, ход не настолько длинный, чтобы пересечь все озеро, да еще под землей… А мне надо к северу. Значит — туда.

В лесу не очень темно. Снег сильно отражает свет. Даже хорошо, что я потеряла фонарь — обе руки свободны. Удобней цепляться, когда карабкаешься по буеракам. Только пальцы перестали что-либо чувствовать. Ерунда. Вперед.