День цветения

Из глотки моей вдруг вырвался странный звук, ноги отказали, и я хлопнулся задом на пол, и согнулся пополам, и меня затрясло, и клокотало в груди, билось, мучая горло, и прорвалось давно забытым — я хохотал, хохотал и никак не мог остановиться, пусть ждут, пусть устраивают засаду, пусть, и уже хрипел и сипел от смеха, и слезы катились по щекам, и ничего, ничего нельзя было поделать… а потом ткнулся лбом в него, в лед и жар, в невозможно гладкую поверхность "черного зеркала", и словно рука друга коснулась моего лба, и истерика улетучилась, и остались только тепло и покой.

— Ты знаешь этот меч? — спросил ошарашенный Иргиаро, — Ты его видел раньше?

Я помотал головой, прочистил горло.

— Его я не знаю. Я видел его братьев.

Ирейский меч. Вышедший из-под молота Ведающего. Возле самой гарды выгравированы заключенные в пятиугольник три языка пламени. У Эдаро есть стилет. С таким же клеймом. Эдаро сказал, что отдал за него две сотни "лодочек" — повезло необычайно.

— Мы останемся живы, Иргиаро. Все — останемся.

— Я рад, что он тебе понравился, — пожал плечами вампир.

Понравился? Боги мои, и такое сокровище обитало у существа, настолько не способного понять, что попало к нему в руки!

— Это ведь меч твоего Ирги?

Нгамерт. Откуда у нгамерта "черное зеркало"? Кальна. Аристократический род? Не просто аристократический — богатый до неприличия… При чем тут тильская кровь?..

— Это — наследство моего брата, — проговорил Иргиаро глухо, — Он сказал… отдай своему побратиму.

Дыхание снова перехватило.

Раз, два — нету!

— Хорошо, — сказал я почти спокойно. — Я его тебе сразу верну.

Он фыркнул:

— Да уж верни. Я с тобой брататься… — и вдруг замер, открыл рот и вытаращился на меня.

Или — мне за спину?

За спиной у меня сосредоточенно вычесывался Ун.

Я повернулся к Иргиаро.

Эй, да у парня сейчас глаза лопнут…

— Что случилось?

— Пропасть!!! — заорал он вдруг, — Ты нарочно это сделал! Игрок проклятый!

— Что сделал? — выпросил у него меч? — Ты сам мне его дал! — спокойно, дьявол! — Возвращаемся к первоначальному раскладу. Саблями обойдусь, — меч сопротивлялся, не хотел лезть в ножны.

— А кровь я твою что, обратно выплюну?! — Иргиаро вцепился зубами в свое запястье, яростно рванул — хлынуло — сунул мне в лицо сжатый кулак: — На, глотай!

Кровь.

Нет!

Я сунулся лицом в колени, нет, не надо, нет… что-то с грохотом рухнуло рядом, задев бок, стон-мычание…

Он — слышит.

Лучше, чем раньше.

Он…

Раз-два — нету!

— М-м, нет, нет, м-м, не надо… — он скорчился, зажимая рот руками, пачкая вокруг алым из раны на запястье, — уберите, не надо… — отталкивал свою руку и снова хватался за лицо.

Я отвел его скрюченные, слипшиеся в крови пальцы, стиснул в ладонях иззелена-бледное лицо, поймал безумный, опрокинутый внутрь взгляд.

— Раз-два — нету, — шептал я, — все кончилось, все ушло, — и меня накрыло удушливой волной отчаянной непонятной тошноты, отвращения, ужаса… — Отдай, — еле шевелились губы мои, — Вот так… вот так… Вот и все.

Он сглотнул раз, другой, муть животного страха рассасывалась, на впалые щеки медленно возвращалась краска.

— Что это было? — выдохнул едва слышно.

— Прости, — сказал я, тоже сглатывая помимо воли. — Это — сильнее меня.

Он встряхнул головой, отгоняя наваждение. Пробормотал:

— Это ты прости. Я не подумал.

Я сам не подумал. Не подумал. Не ожидал. А мог бы, между прочим. Вампир. Побратимство. Кровь…

Кровь течет — жизнь выходит… запястье твое еще кровоточит… кровь течет — плохо…

Левая рука моя перехватила его ладонь.

Губы прижались к ране.

Горло сделало глоток.

Пальцы правой свели вместе края раны, остановили кровь.

Осторожно переместились чуть выше на его предплечье, отодвигая край рукава.

— Вот мы пред вами, Вышние… — проговорил он тихонько.

Сердце толкнулось отчаянно, что-то скрутилось внутри тугим жгутом…

— Пред вами…

— Отныне — спина к спине…

— Спина к спине…

Я никогда ни с кем не братался, Иргиаро, нас с Идгарвом к Камню отнесли отцы… Потом… у ножа в броске не может быть друга… не может быть брата… Кален-драконид предлагал, я отказался… он обиделся, кажется…

— Твоя боль — моя боль, брат мой…

— Брат мой… — дыхание пресеклось, я уткнулся лбом в плечо ему, что это, Сущие, что со мной, почему, эрса-тахх, мы — эрса-тахх, Иргиаро, твоя боль — моя боль, брат мой, твоя боль болит у меня, у меня нет братьев, сам ушел, отрезано…

Есть. Брат. Я.

Рука его охватила мои плечи. Рука брата.

Да. Ты. Ты…

Он говорил еще. Слова формулы. Я не мог повторять вслух. Не было воздуха в легких, язык прилип к небу сухим комком прошлогодних листьев, я кивал, возя лицом по его плечу, и слова повторялись внутри, причиняя сладкую боль…