День творения

Случайный разговор на проходной дал плоды: Верещагин не на шутку встревожился, а когда почувствовал, что она, эта родинка, кроме того что увеличена, еще и побаливает, то вообще испытал панический страх – одним словом, на следующее утро он бежал в институт, думая не о предстоящей работе, а о том, чтоб побыстрей увидеть старушку вахтершу и спросить у нее адрес этого Андрея Афанасьевича, но оказалось, что старушка сегодня не дежурит, выходной у нее, только через два дня появилась, Верещагин к этому времени уже сна лишился, такой вдруг страх смерти его обуял. Первый.

«Ну, как же, – сказала старушка, – помню адресок, вот вам бумажка, вы на ней запишите» – и рукой по гладкой щеке провела, адресок Верещагину продиктовала.

48

«Вы ко мне по делу? – спросил старик чудодей. Он был толст, мясист и очень стар. – По какому?» – «Я за консультацией, – ответил Верещагин. Он примчался в тот же день, сразу как получил адрес. Ушел из института, работу бросил. – Можете уделить мне пять минут?» – «Конечно, – ответил старик. – Но только если вы не из газеты. Вы не из газеты?» – «Нет», – ответил Верещагин, измучившийся и немногословный, как нечаянный убийца на допросе. «Тогда присаживайтесь, – сказал старик. – Лучше на этот стул. А я сяду в это кресло. Вчера ко мне приходили из газеты, но я отказался разговаривать. Я мягкий человек, но иногда могу быть ух каким грубым. Могу даже выгнать, да, да! Зачем мне их очерк? Пусть даже они поместят в газете мою фотографию – что это даст? Все равно ни одна девушка не пришлет мне любовного письма. А если пришлет, – представьте такой случай, – что я буду с ним делать? Ко мне приезжал сын, знаете, что он сказал? «Папа, – сказал он. – Должен тебе признаться, женщины меня уже не волнуют». Это моего сына уже не волнуют, а меня, как вы думаете? Причем средний приезжал, это среднего уже не волнуют. О старшем и говорить не приходится. Так что мне их очерк не нужен. Человек ищет славы, когда хочет успеха у противоположного пола… Я уже двадцать лет не практикую. Конечно, пациенты есть, каждый день кто-нибудь приходит, но в больнице уже не работаю. Да, я излечиваю каждого, кого берусь лечить, – это обо мне верно говорят. Неизлечимых болезней нет. Все болезни делятся на две категории: которые сами проходят и которые надо лечить.