День вампира (сборник)

– Мины. Это самые что ни на есть мины, дружище. Фугаски. Тридцать килограммов взрывчатки. Воронка останется такая, что два грузовика закопать можно. Теперь нужно эту штуку завести, найти взрыватели, и Тула наша. Да что Тула, бери повыше. Никогда не хотел Мавзолей Ленина стереть с лица земли?

Цыган поморщился.

– Нет, если хочешь, можно и мавзолей Димитрова тоже, – щедро пообещал Гош. – Лишь бы оно поехало.

– Не мы строили, не нам и рушить, – сказал Цыган.

– Как скажешь. Главное другое. Из этой штуки я гарантированно с пяти километров попаду в Тулу.

– Тула сама не больше пяти километров в поперечнике, – заметил снизу Большой. – Там пригороды обширные, а вот центр…

– Так я же и сказал – га-ран-ти-ро-ван-но.

Цыган осторожно погладил толстенный ствол.

– И как она стреляет?

– Увидишь. Мы справимся. Большой, не в службу, а в дружбу, подгони сюда тягач.

Большой кивнул и ушел. Заметно было, что он старается не глядеть на лежащих там и сям мертвецов.

– Откуда ты знаешь, что он может водить тягач? – спросил Цыган, провожая Большого взглядом.

– А я и не знаю, – радостно ответил Гош, откладывая прицел и ныряя внутрь машины. – Вот сейчас и посмотрим, что он умеет, а чего нет.

Цыган опять поморщился.

– Ствол откидывается, да? – спросил он. – Встает почти вертикально, опирается на плиту. Вон она, под чехлом, я понял. А как заряжать?

– Умница, – донеслось снизу. – Заряжать элементарно. Ствол переламывается, как у охотничьего ружья. Мина специальным толкателем подается снизу на направляющие и досылается в ствол. Все на автоматике, наше дело только перевести машину в боевое положение. И по высокой параболе – бух!

– Я себе представляю, как сложно наводить. Ты поэтому не хочешь брать пушку? С ней еще труднее?

Гош высунулся из люка и положил на броню три шлемофона.

– Это безумно трудно, – сказал он уже без прежнего радостного пафоса. – Я на пушке вообще не умею, а миномет… Видишь эти «МТ-ЛБу»? Ну, транспортеры? Они под завязку набиты аппаратурой наведения. Здесь команда должна суетиться – человек двадцать. И я в их работе ни черта не смыслю. Но ты не беспокойся, мы на глазок наведем.

– И прямо в Белый Дом.

У ворот части взревел двигатель тягача. Потом раздался громкий рокочущий лязг.

– Умеет Большой, – улыбнулся Гош. – Наверняка когда-то шуровал на тракторе.

– Ты знал?

– Мне казалось, что он вырос в деревне. Уж больно ловко парень со скотиной обращался. А вообще-то наш Большой… Нет, не скажу. Есть догадка, но потом. Все потом. Где взрыватели?

– Хочешь, посмотрю в грузовике?

Гош кивнул. Железный лязг приближался.

– Знаешь, дружище, – сказал Гош. – А нам ведь дико повезло. Безумно. Эти ребята отправлялись на полевой выход. И стрельбище у них совсем рядом. Иначе черта с два машины несли бы боекомплект. У нас не хватило бы сил закинуть мины на броню. Подели сто тридцать килограммов на шесть рук. И два метра погрузочная высота. Пришлось бы их как-то закатывать. Да еще полдня шарить по артиллерийским складам. Мы бы просто умерли.

– А пушка? – в очередной раз спросил Цыган.

– Да что ты зациклился на этой громадине? Ствол длиной тринадцать метров покоя не дает? Фаллический символ разглядел?! Там тоже снаряд больше ста кило весит. И не умею я из пушки, сказано же тебе!

– Прости. Очень уж она… Внушительная.

– Скажи прямо – красивая. Разве нет?

– Красивая, – согласился Цыган.

– Очень красивая, – мечтательно произнес Гош. – Знаешь, как называется? «Пион». Но нам она ни к чему. А вот по артскладам все равно придется лазить. Нужно пулемет на башню. И для тягача патроны не помешают. Ох, и муторное же это дело – война…

Тягач, надсадно ревя, подкатился к миномету с тыла. Гош бросил Цыгану шлемофон, и тот его поспешно надел.

– Идиотизм, – сказал Гош. – Я – командир самоходной минометной установки сержант Дымов. Какой идиотизм…

* * *

Серый от усталости и поэтому еще более хмурый Костя швырнул седло и уздечку под забор. Вороной Генри мирно пощипывал травку подальше от свиста турбодизелей, не ведая, что сейчас его бросят. Цыган уселся за руль «Лендровера», Большой за рычаги миномета. Костя взобрался на башню самоходки и под руководством Гоша наладил связь. Можно было двигаться. Гош махнул рукой – поехали! – и убежал в тягач. Моторы взвыли. Генри шарахнулся в сторону и вопросительно заржал. Костя поспешно скрылся в башне. Машины тронулись. Вслед за ними поскакал жеребец. И отстал только километров через десять. То ли отчаялся учуять хозяина, то ли понял, что случилось.

В башне Костя сначала методично бился лбом о броню, а потом обгрызенными ногтями принялся сдирать с железа мутную черно-белую фотографию некрасивой голой девчонки с широко раздвинутыми ногами. Отодрал, порвал в клочки и стал искать, что бы еще изничтожить. Вчера он выбился из сил, переживая свою ошибку, из-за которой погибли Сан Сеич и Белый. Сегодня винил себя в том, что Женя к месту встречи не пришла. Конечно, в первом случае он был не совсем прав, а во втором не прав вовсе. Но так мог считать кто угодно, только не Костя. А еще он страшно расстраивался из-за брошенного коня.