День Всех Святых

Сто сорок японских лошадей рычали под капотом, протекторы колес утопали в размокшей грязи, медленно, но упорно старенький кроссовер продвигался вперед. Машина скорой помощи удалялась, словно издеваясь над незадачливыми преследователями, моргнули и растаяли в вечерней мгле красные точки габаритных огней. На фоне рева двигателя завыла собака.

– Давай!!!

Ермаков гнал «кашкай» по дорожной колее в то место, откуда отъехала машина скорой помощи. Он затруднялся дать ответ, что именно рассчитывает там найти. Столь горячо любимая им логика поступков утратила свое значение с того часа, когда он, повинуясь опять-таки инстинкту, а не рассудку, взялся за это дело.

У священника было острое зрение, как у орла, к тому же он неплохо видел в темноте.

– О, Господи… – воскликнул он.

– Что там?!

Авдеев всматривался в темень пустыря, держась руками за торпеду автомобиля. Машину подбрасывало на ухабах, боль откликалась в пояснице.

– Собаки…

Даже в темной кабине было видно, как побледнело румяное лицо священника.

Ермаков выдавил до упора педаль газа, мотор захлебнулся от рыка, с визгом и пробуксовкой прокрутились юзом колеса, комья липкой глины летели, как осколки снарядов.

– Все… – сказал он. – Приехали!

Холодная земля обожгла голую спину. Почему он голый?

«Реально глупый вопрос, Андрей!»

Сквозь пелену забытья он услышал ироничный смешок Марины.

«Ты пробыл в отключке минут пять, Энди! Тот парень, что приложил тебя по челюсти, – чертов панчер! Долбаный, крутейший панчер! Панчерами называют боксеров, обладающих нокаутирующим ударом», – объяснила девушка.

«Зачем ты мне рассказываешь это? – мысленно спросил Андрей. – Я всегда выступал против насилия! Нет проблемы, которую нельзя было бы решить при помощи диалога!»

«Позиция труса!» – последовал ответ и звонкий девичий смех.

Ему нравилось слушать ее смех. Марина смеялась вкусно и заразительно. Она запрокидывала голову, открывалась тонкая, беззащитная шея, была видна пульсирующая синяя полоска. Насмеявшись, девушка могла стать серьезной и даже чуточку сердитой, словно наказывая себя за приступ веселости.

«Разумный человек – не обязательно трус!»

«Все трусы и слабаки рассуждают о толерантности. Я свалила из Англии, потому что весь этот Евросоюз состоит вот из таких толерантных ничтожеств! Вся эта гребаная Европа помешалась на здравомыслии! Русские не понимают своего счастья! Они живут в стране, где не зазорно дать в зубы вместо того, чтобы обращаться в суд».

«Ты меня типа испытываешь? – рассмеялся Андрей. – Проверка: смогу ли проявить мужские качества?»

«Дурачок! – ласково сказала Марина и пощекотала его шею. – Вся эта гребаная жизнь – один долгий тест, с оценками, которые мы получаем в финале!»

Она поцеловала его руку, а потом, играючи, прикусила зубами указательный палец. Ее шелковистые волосы упали на лицо.

«Прекрати, Маринка! – рассмеялся Андрей. – Я так задохнусь!»

«Ты умрешь! – серьезно сказала девушка. – Все умирают, в этом заключена высшая справедливость!»

Она опять прикусила его за руку, уже сильнее. Боль пронизала запястье до локтя.

«Хватит!» – закричал Андрей.

Сознание вернулось внезапно, реальность опалила разум, будто пылающей головней ткнули в лицо.

– Пшел вон! – послышался грозный окрик и жалобный звериный скулеж, перешедший в свирепое рычание.

Тук-тук…

– Что… Что происходит?!

Он не узнал своего голоса.

Тук… Тук-тук!

Кружилась голова, распухла челюсть, в голове звенела музыка, – сумасшедший авангард, – вакханалия нот, сотканная из тысяч звуков.

– В следующий раз соизмеряй силу удара, Копье!

– Хиляк! Приложил раз, он и скопытился! Глаза открывались медленно, будто не желая видеть картину окружающего мира. В свете включенных фар роились белые снежинки.

Тук-тук…

– Готово!

Толстяк в синей шапочке поднялся на ноги. Он шумно отдувался, держа в руке молоток.

– Надежно вбил?!

– Земля подмерзла, еле вогнал!

Андрей застонал. Реальность одарила его дергающей болью в левой руке. Он скосил глаза и увидел розовое месиво вместо указательного и безымянного пальца. Ямпольский проследил за его взглядом, красивые черты его лица сложились в брезгливую гримасу.

– Наглые твари! Мы с друзьями отвлеклись, а тут такое дело…

Андрей повернул голову, его вытошнило. Часть рвоты упала на плечо. Желтые квадратики непереваренной пищи источали сладкий запах спиртного.

– Пожалуйста, не надо…

Он удивился тому, как тихо звучал его голос. Шепот умирающего старца.

– Вы уже совершили свой выбор! – сказал Ямпольский. – Теперь я вынужден выполнить свою часть сделки. К тому же… – он лукаво подмигнул, – я обещал своим друзьям интересное начало праздника! Сегодня Хеллоуин!

К нему подошел Копье, быстро прошептал что-то, кивнул в сторону трассы.

– Оставляю вас наедине с вашими мыслями! – сказал Ямпольский. – Желаю быстрой кончины, господин Редько. Внимательно слушали текст книги? Зубы у бродячих псов мелкие, челюсти слабые. В первую очередь они выедают половые органы и конечности. – Прощайте!

Все трое, не оглядываясь, шагнули во мглу. Хлопнула дверца машины, заработал дизельный двигатель.

– Стойте! Стойте-е-е!!!