День за днем – конец. том 2

— Мне захотелось разбудить тебя. Проснись, принцесса. Ты мне нравишься, — он лукаво рассмеялся, поглаживая щеку.

— А ты мне — нет! Меня чуть не стошнило… ненавижу тебя!

— Это мне особенно нравится в тебе. Дерзкая и даже свирепая с виду, но под поверхностной вульгарностью, словно под рябью на реке, — спокойная сила и неуловимая стойкость.

— Заткнись!!! — яростно выкрикнула Канаме, не слушая его. Леонард пожал плечами, как будто хотел сказать: «боюсь-боюсь». Он обернулся и сделал знак роботам. Один из гигантов подошел к лестничному тамбуру и одним мощным рывком сорвал железную дверь с петель.

— Пожалуй, я пойду, пока ты не попыталась прикончить и меня тоже.

Второй робот опустил мертвое тело митриловского шпиона на бетон. Нет, постойте — это был не труп. Человек в плаще вдруг слегка пошевелился, издав слабый неразборчивый стон.

— Правильно, он еще жив, — заметил Леонард. — Это агент тех, кто называет меня своим врагом. Что же мне делать? Наверное, ты не будешь возражать, если я избавлюсь от него?

Робот безмолвно поднял левую руку, и на его ладони раскрылось черное ружейное дуло — это было точно такое же оружие, которым только что застрелили убийцу, преследовавшего Канаме.

— По-постой!.. Не надо!

— Почему?

— Мне… мне нужно с ним поговорить. Пожалуйста, не убивай его!

— Хм… но этот шпион был с тобой довольно груб. Не думал, что ты так яростно возьмешься его защищать. Зачем он тебе?

— Это мне решать, — Канаме с явным усилием попыталась успокоиться, и холодно произнесла. — Я… я прощу тебе то, что ты сделал, но в обмен ты прекратишь свои убийства.

— Удивительно. Ради какого-то шпиона? Не думал, что ты такая жалостливая.

— Не заставляй меня повторять. Я сама решаю, что мне делать! — снова вспыхнула она. Леонард покачал головой и хмыкнул.

— Ты не перестаешь удивлять.

— Именно! Оставь его и уходи.

Повинуясь незаметному сигналу, робот убрал оружие и отступил. Второй легко поднял труп убийцы и двинулся вслед за Леонардом к краю крыши, в противоположном направлении от лестницы. Тот остановился на краю пропасти в четыре этажа и оглянулся.

— Еще кое-что, прежде чем мы расстанемся. Когда я сказал, что ты мне нравишься, я не обманывал. Хочу, чтобы ты знала это.

Она молчала.

— Канаме Чидори, ты все еще не проснулась. Но вскоре ты увидишь, как возникнет новый мир. И такие люди, как ты, займут в нем должное место.

— Что ты имеешь в виду?

— До встречи, — сказал он и шагнул вперед. Роботы синхронно двинулись за ним и исчезли из глаз.

Снизу донесся глухой удар и треск расколотого асфальта. Когда Канаме подбежала и с опаской взглянула вниз, в затянутом туманом переулке не было ни души.

Она вернулась к неподвижному шпиону из Митрила, который смирно лежал в натекшей под ним луже, уставившись остановившимися глазами в низкие тучи. Когда Канаме подошла, он сфокусировал взгляд на ней. Правая сторона его головы была ужасно разорвана пулей, но ни капли крови не пролилось. Теперь Канаме, наконец, заметила некоторую несообразность — голова шпиона была немного больше, чем подобало бы человеку его телосложения, и слегка напоминала «Анпан-мэна37».

Располосованная плоть оказалась всего-навсего полиуретановой пеной под резиновой оболочкой. Солидная щекастая физиономия мужчины была искусно сделанной маской. А через прореху в полиуретане показалось настоящее лицо шпиона.

Канаме стащила с него маску вместе с шевелюрой.

На свет явилось лицо молодого человека с узкими, удлиненными глазами. Или… это могла быть женщина? Точно определить не представлялось возможным. Но, кто бы он ни был, человек был молод и худощав, лет двадцати пяти. Смертельно бледное лицо искажено болью. Канаме показалось, что эти незапоминающиеся черты уже много раз мелькали в толпе вокруг, но поручиться она бы не смогла.

— Это маскировка?

— Да, — ответил тот своим настоящим голосом. Он звучал отстраненно и холодно.

Упитанное брюшко, наверняка фальшивое, куда попали несколько пуль, не кровоточило. Вероятно, под мешковатым пальто скрывался бронежилет. Однако на бедре и плече ткань напиталась красным. Кровь просачивалась наружу и расплывалась струйками в луже, но ее было совсем немного.

— Вы можете двигаться? Куда вас ранило?

— Не знаю… этот парень… он что-то мне вколол… не могу пошевелиться…

— Чем вам помочь?

— Не стоит… — ответил он со стоном, — У меня тоже… есть профессиональная гордость. Я ошибся… это все моя вина. Лучше бы мне умереть…

— Вот как, — безжизненно проговорила Канаме. Она поднялась на ноги, и, отвернувшись от шпиона, замерла, прижав кулаки к груди и уставившись в темноту остановившимся взглядом.

Слишком много событий вместилось в последние десять минут. Пришла реакция, и теперь она заново переживала те чувства и эмоции, что переполняли ее сознание.

Холодный ужас, ослепляющая ярость, раздирающие на части сомнения. Неожиданное облегчение и расслабляющее отупение. Отвращение.

И, прежде всего, неприятный след на губах. Тот поцелуй, который, сколько раз бы она не утирала губы, не исчезал. Канаме не могла забыть и простить себе, как, пусть даже на секунду, забыла сопротивляться и бессознательно отдалась ему.