День за три

Ровно километр.

“Бэтр” скрылся за поворотом. Ну же, ну, что молчишь?

– Седьмой! – словно услышав мольбы старшего колонны, позвала разведка, – Впереди разрушена насыпь.

Вот оно!

– Всем – приготовиться к бою! – сначала отдал команду Верховодов, а потом уже додумал: “Вот она, ловушка”.

Впереди стал “Урал” Угрюмова, нажал на тормоз Семен, уже взявший в руки автомат. Автомат был и в руках Верховодова, хотя, хоть убей, он не помнил, когда взял его с сиденья. Удивляло другое: если “духи” сделали пробку, то почему до сих пор не стре shy;ляют? Или знают, что деться им все равно некуда? О, игра сильного с беззащитным…

– Не проедем, Седьмой, – напомнила о себе разведка, ожидая дальнейших указаний.

Старший лейтенант выпрыгнул из кабины, пригибаясь, побежал вперед. У первого “Урала” его уже поджидал эмгэбэшник, и они вдвоем, словно на тренировке – прикрывая друг друга, добежали до бронетранспортера.

Узенькое полотно дороги, протиснутое между скальным выступом и довольно-таки внушительным обрывом, было обрушено почти до середины.

“Здесь не “виточку” тащить, а караван верблюдов, и то одногорбых”, – подумал Верховодов и вспомнил всадника на белом скакуне.

VII

Иван Заявка оказался высоким, плечистым и, что сразу отметил Рокотов, – побритым. И второе бросилось в глаза: его не втолкнули в камеру, а впустили. Мгновенно последовало и третье: к сержанту ни Олег, ни Асламбек не бросились, да и сам он не прошел в камеру, а сел на корточки около двери. Между пленниками с приходом Рокотова не начинались, а продолжались какие-то свои отношения, и прапорщик, принявший душой Баранчикова и Асламбека, тут же восстал против сержанта. Для этого у него еще не было повода, Заявка только вошел и сел – но именно потому, что он вошел, и вошел побритым, и сам сел – и это после разговора с главарем, это уже говорило о многом.

– А между прочим, нас ищут и не собираются бросать, – вроде бы ни к кому не обращаясь, вдруг проговори сапер. – Вот, человек только что от наших.

Он не успел еще договорить, а Заявка уже встрепенулся, впервые пристально посмотрел на Рокотова, и тот не понял: надежда или раскаяние мелькнули у него во взгляде. Надежда – ясно на что, а раскаяние? Неужели он уже что-то пообещал Изатулле? На всякий случай, как при разговоре с Асламбеком, прапорщик утвердительно кивнул.

– Но когда, когда? – Заявка простер руки. Асламбек тоже вопросительно перевел взгляд на прапорщика.

– Место здесь очень неприметное, с вертолета, например, не увидишь, – начал Рокотов. – Единственная зацепка – дорога. Если обратят внимание на дорогу…

– Так это если обратят! – крикнул сержант. Безнадежно махнул рукой и вновь сел у двери. – А я все-таки по-прежнему убежден, что главное для нас – вырваться отсюда, из банды. В Канаду, Англию, Бразилию – но отсюда, а там видно будет. Потом мы наверняка сможем связаться с нашими.

Асламбек опять вопросительно посмотрел на Олега, и Рокотов понял, что этот разговор идет у них давно.

– А цену тебе назвали за переезд? – прищурившись, спросил Заявку сапер.

– Да какая цена?! – взорвался тот. – Что они с меня возьмут? Фамилию комдива или где стоит наш полк? Так об этом они лучше нас знают.

– А все-таки? – продолжал вприщур глядеть Олег.

– Ноль целых хрен десятых, – огрызнулся Заявка. – Если бы я согласился, думаешь, вернулся бы сюда? И вообще, надоело, что ты здесь свои права качаешь.

– А ты посиди с мое, – повысил голос и сапер.

– Ребята, ребята, – поднялся, встал между спорившими Асламбек. – Успокойтесь.

– Нет, ему надоело, вы посмотрите! Ты с мое посиди, с мое, гнида! Я же тебя на корню вижу. Ты уже не наш, ты если еще не продался сегодня, то продашься завтра. Да я тебя своими руками… – Олег пошел на сержанта.

– Стоять! – вдруг неожиданно даже для себя заорал Рокотов – Смирно!

Нелепей команды в этой ситуации не придумаешь, но какая же великая сила в армейском приказе. Не то что Олег и Заявка – даже Асламбек вытянул руки по швам и замер, подняв подбородок. Однако Рокотов не знал, что делать дальше, и первым его нерешительность уловил сержант. Он хмыкнул и, замазывая свою исполнительность, на этот раз даже не сел, а прилег у двери. Отошел к окну и Олег. Постучал пальцами по камням, выпуская раздражение. Потом подпрыгнул, ухватился за решетки, подтянулся к свету.

– Что там? – спросил Асламбек.

– Как всегда – воля. – Олег спрыгнул на иол. – У Изатуллы опять гость, все тот же белый скакун привязан у дверей дома. Куда-то “аисты” направились, с ними еще человек двадцать. Машина подошла к складу, значит, опять оружие приперли. Здесь у Изатуллы склад с оружием. – Олег, усаживаясь, пригласил сесть рядом Рокотова, и теперь по ходу дела рассказывал и объяснял, что видел и знал. – Ну, и как всегда, учат Витюню молиться. Сволота, килька болотная…

Замолчал, и несколько минут в камере была тишина.

– А можно, я гляну? – показал на окно Рокотов.

– Смотри, – Олег подвинулся, освобождая место. – Только чтобы “духи” не видели.