Дьенбьенфу

- Орудие назад! – скомандовал командир батареи на Лысой горе. Двадцать кулаков принимаются за работу. Мужчины потеют от напряжения, но их окрыляет успех. Менее чем за одну минуту пушку снова спрятали в скальном каземате. Слой за слоем забрасывается вход мешками с песком. Чуть позже артиллеристы уже сидят в своем бункере. Они весело смеются, когда истребители «Беэркэт», наскоро взлетев, обстреливают склоны, и их трассирующие пули отскакивают от скал.

Большое наступление еще не началось. Это только проба – как все получится. Беспокоящий огонь. Пристрелка. Сорванная атака парашютистов. Но все равно – в результате около двадцати погибших, восемьдесят раненых и девяносто пропавших без вести, возможно, попавших в плен к вьетнамцам.

Лазарет, устроенный непосредственно возле командного бункера де Кастри, наполовину закопан в землю и для хоть какой-то защиты прикрыт сверху парой листов железа, располагает ровно 42 койками для тяжелораненых. Его шеф главный врач Гровен, высокий и полный человек, проклиная все на свете, трудится целую ночь. Он ругает людей, считавших невозможным, что тут придется обслуживать сотни раненых за один раз. Тех, кому не хватает места, кладут прямо под открытым небом. Для помощи медперсоналу направлены проститутки из В.М.С. Недалеко от лазарета взлетают и садятся самолеты С-47, отвозящие погибших и раненых в Ханой.

Когда хирург Гровен с первыми лучами утреннего солнца, смертельно усталый, плетется в свой угол, чтобы поспать часок на голом полу, перед тем как заснуть, он говорит растерянному де Кастри, взволнованно осматривающему лазарет: – C’est la guerre... (Такова война...)

Ань Чу уже в третий раз за этот день контролировал посты вокруг штаб-квартиры Народной армии. Когда она переместилась ближе к концентрации сил врага у Дьенбьенфу, возросла опасность внезапного удара французских «коммандос». Но противник еще и приблизительно не знал, где находится штаб. Уж в любом случае, ему бы и в голову не пришло, что штаб Вьетминя отделяют от командного пункта де Кастри меньше дюжины километров. Но в такое время нельзя было быть точно уверенным, что вокруг нет предателей и шпионов. Нужно быть бдительным. Поэтому Ань Чу беспрестанно повторял свой обход.

По сообщениям часовых, никаких особенных событий не происходило. И действительно, затянутые утренним туманом горы были совершенно спокойны, все пути – под контролем, и на дороге из Туан-Гиао все было тихо. При свете дня боеприпасы, провиант и саперное имущество перевозилось лишь там, где густая листва джунглей скрывала дорогу. Там добровольные помощники длинными колоннами толкали свои нагруженные поклажей весом до трехсот килограмм велосипеды, рулевая штанга у которых была удлинена с помощью бамбуковой палки, чтобы легче удерживать такую тяжелую машину. По ночам грузы транспортировались по последнему, открытому участку, обычно носильщиками, потому что по скалам вокруг котловины Дьенбьенфу, там, где спряталась артиллерия, уже не мог пройти и велосипед.

Авиация противника с регулярными интервалами каждый день бомбила пути подвоза. Это приносило потери, но, прежде всего, дороги и переходы через реки должны были мгновенно приводиться в порядок после бомбовых попаданий. Для этого в глубоких джунглях в стороне от путей подвоза на определенных расстояниях друг от друга прятались группы рабочих. Они одновременно выполняли работу и дорожных постов. У них изголодавшийся водитель мог быстро получить миску риса или поспать часок.

Прошлой ночью Ань Чу помогал в ремонте моста из бамбуковых палок, который на день всегда опускали в глинистую воду реки Нам-Юм, чтобы его нельзя было увидеть с воздуха. Летчики и в этот раз его не заметили, они разбомбили нечто, что так и не смогли идентифицировать. Оно было белым и лежало на травяном береге реки. В ожидании поступления раненых профессор Тон Тат Тунг, начальник медицинской службы Народной армии привез сюда перевязочные материалы из тыла. Но за долгую дорогу они стали грязными, поэтому медсестры сразу направились к реке, чтобы постирать их и высушить, разложив на берегу. Они думали, что в ближайшие часы авианалетов не будет.

Но они ошиблись. «Алуэтт» («Жаворонок»), маленький французский наблюдательный вертолет, заметил странное белое пятно на траве и вызвал бомбардировщик, который сбросил на странную цель весь свой груз. Летчик не особо тщательно прицеливался, и большая часть его бомб упала в реку. Поднятые взрывами фонтаны грязи полностью покрыли бинты. Теперь их пришлось стирать снова. Но при этом бомбы разрушили и части опущенного в воду «ночного моста», хотя летчик об этом и не узнал.

Потребовалась тяжелая работа, чтобы снова привести мост в рабочее состояние, и все свободные от смены часовые помогали в этом саперам.