Денежно-весовые системы домонгольской Руси и очерки истории денежной системы средневекового Новгорода

Издавший первый свод русских сребреников И. И. Толстой выдвинул следующие положения для определения даты клада: 1) хронологические границы находимых в кладе монет редко превышают период жизни человека, т. е. 40–50 лет; 2) в составе клада не бывает скачков, и наличие хронологических пробелов в составе того или иного клада указывает, что он не дошел до исследователя целиком; 3) время зарытия клада определяется его позднейшими монетами; 4) в кладе преобладают над другими монеты позднейшие, которые к тому же принадлежат либо той стране, в которой клад был зарыт, либо ближайшей к ней[133].

В лице Н. П. Чернева явился оппонент, выдвинувший на каждое положение И. И. Толстого свое контрположение: 1) «В огромном большинстве случаев клад представляет собой сбережения, сделанные человеком в течение всей его трудовой жизни. Сбережения… накапливались понемногу …часто клад является продуктом деятельности не одного лица, а нескольких поколений, следовательно, его нельзя втискивать в узкие границы человеческой жизни»; 2) хронологические «скачки» в составе кладов «далеко не всегда являются признаком его расхищения… Легко может случиться, что пополнение клада происходит через долгие промежутки времени»; 3) «позднейшие монеты не всегда указывают на время закопания клада… Монеты, составляющие клад, могли долгое время сохраняться вместе с прочим имуществом данного лица и быть зарытыми в землю лишь под влиянием чисто случайных обстоятельств»; 4) «Состав клада зависит от весьма различных обстоятельств и случайностей», а поэтому в нем необязательно должны преобладать поздние монеты или монеты, чеканенные близ места сокрытия клада[134].

Характерно, что эта дискуссия велась по линии чисто логических, а подчас даже «психологических» рассуждений и не сопровождалась анализом фактического материала. Спорящие стороны не иллюстрировали своих положений конкретными примерами и явно злоупотребляли категорической формой. Поэтому гораздо больший интерес представляет продолжение дискуссии, возобновившейся уже в советское время, в 20-х и 30-х гг. Спор был возобновлен Н. П. Бауером, датировавшим клады по младшей монете, и возражавшим ему А. В. Орешниковым[135]. Последний отметил, что диапазон хронологического колебания монет в составе кладов достигает в ряде случаев 211, 218, 298 и даже 368 лет, а русские монеты в кладах встречаются в неизмеримо меньшем количестве, нежели привозные. Указав, что завоз восточных монет на Русь прекратился в 1014 г., А. В. Орешников писал, что куфические монеты «могли быть зарыты 100 лет спустя» после их привоза[136].

Резюмируя возражения, высказывавшиеся по адресу И. И. Толстого и Н. П. Бауера, можно сказать, что главное в них сводилось к тому, чтобы признать за обращавшимися на Руси монетами возможность раз и навсегда оставаться в обращении. Г. Ф. Корзухина в своем капитальном исследовании о русских вещевых кладах обобщила это положение: «…монеты же при отсутствии собственного чекана, раз попав в пределы Руси, имели хождение здесь и несколько столетий спустя после их выпуска»[137]. В работе Г. Ф. Корзухиной это положение нашло заметное применение, поскольку она считает возможным к дате младшей монеты отдельных кладов прибавлять в виде хронологического корректива до сотни лет[138]. В общих положениях ее работы нашли отражение и необычайно широкий хронологический диапазон состава монетных кладов, и черневские «скачки» в их накоплении. Хронологический диапазон вещевых кладов (полтора-два столетия) даже противопоставляется диапазону монетных кладов, причем в качестве «характерного примера» приводится Гнездовский клад 1868 г.,[139] в котором было 20 монет-подвесок (!), относящихся к VI, VIII и X–XI вв.

Разумеется, дошедшие до нас в виде кладов комплексы монет могли составляться в тех или иных случаях и в течение долгого времени, и за очень короткий срок, будучи выхваченными из «живого» обращения. Отсутствие такого деления в построениях Н. П. Чернева и А. В. Орешникова и переоценка фактора длительного накопления являются самым крупным недостатком. При массовом изучении русских кладов очень важно разобраться в том, какие из них действительно являются кладами длительного накопления, а какие сложились в самый короткий срок. Последние представляют наибольший интерес для исследователя, т. к. каждый из них является как бы моментальным фотографическим снимком с состава денежного обращения в тот или иной более или менее точно датируемый период.