Денежные короли. Эпическая история еврейских иммигрантов, преобразовавших Уолл-стрит и сформировавших современную Америку

В 1852 году Джесси и Леопольд отправили в Нью-Йорк золота на сумму не менее 72 000 долларов. К 1854 году — 159 000 долларов. В следующем году — 261 000 долларов. К концу десятилетия в Нью-Йорк поступало более 700 000 долларов в год. (Часть этого золота могла принадлежать клиентам).

В начале 1850-х годов Генри закрыл магазин в Уотертауне и присоединился к Джесси и Леопольду в Сан-Франциско. Вскоре туда же отправился и Абрахам, второй по возрасту брат Селигмана. Любопытствуя о Западе и, возможно, потрясенный успехом Джесси, Джозеф совершил трудный поход в Сан-Франциско, чтобы проинспектировать работу магазина, и эта поездка оторвала его от молодой семьи в Нью-Йорке на большую часть года или больше.

* * *

По мере того как Селигманы занимали видное место в местном бизнес-сообществе, они также активно участвовали в городских и общественных делах, в том числе и в жизни местного еврейского населения. В двадцать пять лет Генри стал президентом реформистской общины Temple Emanu-El, где он руководил строительством ее первой синагоги. (Означающее «Бог с нами», «Эману-Эль» было популярным названием общины). Описываемый как «энергичный, но недемонстративный, властный в действиях, но всегда с мягкой настойчивостью», Генри управлял делами общины с деловой строгостью, приводя в порядок ее финансы и налагая штрафы на членов, не посещавших собрания. Абрахам, также служивший в храме, был казначеем совета, создавшего парк Золотые Ворота.

После пожара 1851 года, уничтожившего большую часть Сан-Франциско, Джесси вступил в инженерную роту Говарда № 3. Он также стал мстителем, одним из основателей Комитета бдительности — группы граждан, которые, не доверяя местным властям, брали вопросы преступлений и наказаний в свои руки.

Приток золота и хаотичный характер роста города сделали его рассадником преступности. Для защиты Джесси носил с собой револьвер Кольт с шестидюймовым стволом. Однажды он едва не воспользовался им, когда пуля пронеслась мимо его головы, когда он шел по улице. Джесси повернулся лицом к нападавшему, который, разглядев молодого торговца получше, извинился за то, что стрелял в него: «Я принял вас за другого человека».

В своем уставе Комитет бдительности обещал, что «ни один вор, грабитель, поджигатель или убийца не избежит наказания ни из-за придирок закона, ни из-за небезопасности тюрем, ни из-за небрежности или коррумпированности полиции, ни из-за расхлябанности тех, кто претендует на отправление правосудия». Джесси и его товарищи управляли импровизированной тюрьмой на Сакраменто-стрит, где они заключали обвиняемых в камеры размером четыре на шесть футов, чтобы дождаться правосудия за их предполагаемые преступления. Их первым заключенным стал Джон Дженкинс, австралийский бывший заключенный и член банды под названием «Сиднейские утки», который был пойман на ограблении сейфа из офиса на Лонг-Уорф. Дружинники поспешно созвали судебный комитет. Когда члены комиссии засомневались в наказании Дженкинса, один из дружинников произнес: «Джентльмены, насколько я понимаю, мы пришли сюда, чтобы кого-то повесить!»

В полночь Дженкинса объявили виновным и в кандалах повели на Портсмутскую площадь. В конце концов толпа подвесила Дженкинса к балке, торчащей из крыльца саманного здания. К тому времени приговоренный, похоже, был уже мертв, его убили палачи, когда тащили через площадь за шею. Вместе с десятками других жителей Сан-Франциско Джесси позже подписал свое имя под резолюцией о совместной ответственности за линчевание. Он вспоминал, что оставался членом комитета «до тех пор, пока в городе не был восстановлен идеальный порядок», благодаря противоречивой кампании самосуда, включавшей многочисленные повешения, бичевания и высылку десятков подозреваемых преступников за пределы города.

Джесси помог направить цели дружинников в русло закона и порядка и создать политическую организацию, способную обеспечить их выполнение. Вместе с другими местными торговцами и членами Комитета бдительности он создал Комитет двадцати одного, который стремился искоренить политическую коррупцию в городе. Комитет фактически сверг существующую политическую машину и заменил ее машиной собственной разработки, проводя тайные собрания, чтобы определить список кандидатов, которые будут представлять Народную партию, как называлось их движение, на предстоящих выборах. Партия будет доминировать в местной политике в течение десятилетия.

* * *