Деньги без дураков. Почему инвестировать сложнее, чем кажется, и как это делать правильно

Заметьте, что мы говорим о рулетке привилегий, а не властной ренте. Суть в том, что часть благ присваивается вне игрового процесса, — фишки просто сгребли в карман, они даже не были на кону. У тебя может быть как угодно много фишек, но если есть условия, при которых ты их лишишься, и это озвучено — это не то. Миллионная зарплата топ-менеджера, если это конкурентная экономика, скорее всего, не привилегия. И доля конунга в награбленном викингами — тоже не привилегия. И конунг, и управленец взяли свое в процессе, где участвовали на общих основаниях, и важно именно это, а не масштаб куша. Ключевой вопрос: то, что ты имеешь, следует из тебя или из забетонированной для тебя случайности?

Кажется, что привилегии — удел элит, но они могут быть бонусом кого угодно.

«У нас нетрудовые доходы бедных превышают нетрудовые доходы богатых», — как говорил один политолог.

Если феодализм — это привилегии для богатых, то социализм — привилегии для бедных. За видимым различием общий принцип: отнести кусок пирога тому, кто ничего для этого не делал.

Например, где-то сочли, что определенный цвет глаз, кожи или вероисповедание дают основания для бесплатного проезда в общественном транспорте. Это привилегии. Это та самая забетонированная рулетка для избранных, и пусть нас не смущает ее скромный размер, это она.

Ладно, еще не доплачивают за цвет глаз. Но могут решить, скажем, что всем, у кого было трудное детство, надо доплачивать из общих налогов.

В современном обществе сложно прожить, чтобы хоть раз не получить из таких фондов. Если человек гибнет от несчастного случая и не застрахован, его семье обычно не платят. Но если погибнуть за компанию с сотней человек от точно такого же несчастного случая, семьям погибших обычно платят в размере нескольких годовых доходов. В России все граждане как бы застрахованы по умолчанию, страховой случай — «внезапная смерть в большой компании». Почему в одном случае не платят, а в другом — платят? Спросите у рулетки, когда ее встретите.

Если размещать «привилегии» на нашей схеме, то они всегда справа. Привилегии богатых — верхний правый угол, привилегии бедных — под ними.

Бессмысленно обсуждать, как туда попасть.

Важная черта настоящих привилегий: их нельзя рационально достичь.

Иначе были бы не привилегии, а обычный приз в игре, который брался бы болью, риском или, вероятнее всего, знанием.

Твои привилегии или уже есть, или их не будет.

Именно за это их должна ненавидеть рациональность: у нее нет средств работать с этой частью мира. И для нее все, что не может быть рационализировано, должно отойти. И постепенно отходит. Рацио или смерть. Помимо прочего, буржуазно-демократические революции — это восстание рациональности против того, что противно ее идее. На человеческом плане это восстание людей труда, риска и знания против баловней судьбы. Баловней не так много, и лучшее, что они могут сделать, — договориться о постепенной сдаче своих позиций. В мире почти нет сил, способных сломать рациональность, если играть вдолгую. Но это отдельный разговор.

Вернемся к тем, кто не избалован.

Помимо самого популярного варианта обмена общественно полезной боли на деньги, можно брать на себя общественно полезный риск. Есть опасные профессии и не только профессии. До недавнего времени это было все, что так или иначе связано с войной и насилием; лишь в XXI веке стало возможным эффективно убивать, почти не рискуя быть убитым.

Можно рисковать в разных жанрах, противопоставляя себя природе, закону, враждебным группировкам. Иногда это просто спорт. Иногда это просто проживание в определенном месте в определенное время. Мы вынесли за скобки мораль и смотрим только на шансы. Первопроходец будет там же, где и пират, и политик времен революции. Почти любой, кто хочет разбогатеть не просто быстро, а очень быстро, будет делать ставку в левом верхнем квадрате — больше негде. Общество платит за риск, но иногда требует взамен поставить больше, чем деньги.

В худшем квадрате, внизу слева, соберутся несчастные люди: игроки, перебравшие с риском, и трудяги, которым этот риск навязали. Также и те, кому навязали боль, которую нельзя купить на свободном рынке. Рабы, заключенные, бродяги. Солдаты типа «пушечное мясо», мелкие криминальные типы. Возможно, они переехали в этот ад добровольно, не до конца его представляя. Возможно, им навязали роль нерыночным способом.