Деньги дороже крови

– Вы правы, – после довольно продолжительной паузы согласился он, – переступать некоторые границы действительно никогда не надо. Но вы правы и в другом, когда употребили слово: «соблазн». Так иногда чертовски надоедает блуждать в этих джунглях нашей власти и нашего бизнеса и хочется подобно Александру Македонскому разрубить очередной узел одним ударом. С вами разве такого не случалось?

Я покачал отрицательно головой.

– Конечно, у меня возникали подобные желания, но я себе не позволял им брать над собой вверх.

– Вы никогда не имели дело с по-настоящему большими деньгами, когда речь идет о многих сотнях миллионов долларов. Когда знаешь, что можешь заработать такую сумму, в голове что-то происходит, и ты готов на действия, на которые еще недавно был уверен, что никогда не пойдешь. Вот когда вы пройдете через такое испытание, то только в этом случае будете знать, на что вы на самом деле способны.

– Большие деньги рождают большие преступления, – проговорил я.

– А большие преступления приносят большие деньги, – дополнил афоризм Кириков. – Это то единство, которое никому и никогда не разорвать.

– А как же этические нормы бизнеса, Петр Олегович, о которых мы с вами так здорово писали? Все газеты, все телеканалы цитировали нашу статью.

– Все любят красивые сказки со счастливым концом, вот мы с вами ее сочинили. По-моему здорово получилось. Вы очень талантливы, Леонид Валерьевич. Вы мог ли бы зарабатывать много денег.

Я вспомнил, что то же самое мне говорил Фрадков.

– Каким же образом?

Кириков молчал, раздумывая.

– У вас никогда не возникло желание покинуть эту несчастную страну?

– Желание возникало и часто, особенно после того, как я в очередной раз сталкивался с каким-нибудь мерзким явлением. Однако, как видите. я здесь.

– Вы хотите сказать, что вы патриот?

– Честно говоря, никогда об этом сильно не задумывался. Но мне всегда грустно и больно, когда вижу, насколько ж несовершенно наше отечество. А видеть это приходится постоянно.

Мои слова погрузили Кирикова в долгое молчание.

– А знаете, вам действительно лучше всего оставаться тут. Эта страна для таких, как вы. А вот я скорей всего рано или поздно отсюда уеду. Я здесь всегда чувствовал себя чужаком. Я тут никогда не найду душевного покоя.

– Боюсь, у вас мало шансов отыскать его и там. Покоя нет не в этой стране, а в вашей душе. А вам придется ее возить за собой повсюду.

– Вот как вы думаете, – с какой странной не то удивленной, не то недоверчивой интонацией протянул Кириков. – Не смею вас больше задерживать. А с Неплюевым мы подумаем, как разобраться.

Я вышел из кабинета Кирикова и тут же, словно ожидая этого, зазвонил телефон.

– Это снова я, – произнесла Царегородцева. – Сижу в своем кабинете и жду дальнейших событий. Даже становится скучно.

– Ждите, они произойдут совсем скоро, – пообещал я. – Кажется, в самом деле уже все решено. Остается лишь подбить последние бабки.

Царегородцева продолжала звонить через каждые полчаса. Сначала она произнесла пару ироничных фраз по поводу того, что время идет, а ничего не происходит. Но затем, по-видимому, ей это острословие надоело, и она стал просто сообщать: «Это я». Я тоже перестал придумывать оригинальные ответы и отвечал: «Хорошо».

Так продолжалось почти до конца дня. Мне тоже поднадоели эти регулярно повторяющиеся, как бой часов звонки, я уже начал реагировать на них не как на сигнал того, что Царегородцевой все в порядке, а как на какой-то скучный, быстро теряющий смысл ритуал. И когда в положенное время она не позвонила, я даже сперва не обратил на это внимание, так как сознание притупилось и понадобилось время, чтобы понять: что-то произошло.

Внезапно я словно почувствовал удар. Я посмотрел на часы и с ужасом понял, что прошел почти час после последнего звонка. Я набрал ее номер, но он молчал. На лбу выступил холодный пот. Неужели началось, а я бездарно профукал этот момент. А теперь попробуй найти ее. Если она вообще еще жива.

Я вдруг почувствовал небывалую растерянность. Я соврешенно не представлял, что же мне делать? Куда бежать, куда ехать, к кому обратиться за помощью? Я не мог найти ответа ни на один вопрос.

В кабинет вошла Ольга. Эта удивительная женщина обладала необычным чутьем, она всегда появлялась в тяжелую. для меня минуту. И только одним своим пребыванием рядом вселяло в меня уверенность. Но сейчас даже она была не способна это сделать, уж больно все казалось безнадежным. Я потерял Марину, вряд ли когда-нибудь я ее увижу снова живой.

«Что случилось?» – написала она.

«Царегородцева исчезла. Ее похитили».

Ольга побледнела. Если она не поняла, то уж точно почувствовала, что наступают решительные минуты.

«Что же делать?»

«Понятие не имею!!!» – Я поставил в конце именно три восклицательных знака.

«Но так нельзя, ее же убьют!!!» – ответила она мне с той же интонацией.

Она права, подумал я, нельзя вот так сидеть, надо что-то предпринять.