Деньги и политика

Но наряду с этим независимо от субъективных устремлений буржуазных специалистов, практиков и теоретиков, сам факт предоставления государственных дотаций коммунистическим партиям имеет для последних немаловажное политическое значение. Ведь такие дотации объективно означают убедительное, можно сказать, официальное признание «законного места», конструктивной роли коммунистических партий в общественно-политической и государственной жизни этих буржуазных стран, свидетельствуют о массовости их социальной базы, прочности их политических позиций, широте их влияния и авторитета в обществе.

Кроме того, что также не следует упускать из виду, благодаря бюджетным субсидиям коммунистические партии получают дополнительные (конечно же, ограниченные, гораздо меньшие в сравнении с ведущими буржуазными партиями) материальные средства, которые они могут использовать в классовых целях, в борьбе с всесилием монополистического капитала, для защиты жизненных интересов трудящихся масс.

Потому-то коммунистические партии в тех капиталистических странах, где введена система государственного финансирования политических партий, в принципе ее не отвергают. Они ведут борьбу за совершенствование — точнее, демократизацию — этой системы и дают отпор попыткам использовать ее в подрывных антикоммунистических целях.

Глава IV СКАНДАЛЫ, СКАНДАЛЫ, СКАНДАЛЫ…

Общая отличительная черта буржуазного законодательства, регулирующего использование денег в политической области, — его непоследовательность, обусловливающая ограниченный, половинчатый характер принимаемых в данном отношении мер. Это прослеживается повсеместно, независимо от конкретных форм соответствующего законодательства в тех или иных странах. А отсюда — сравнительно невысокая его общая эффективность. Наиболее яркое тому подтверждение — проблема борьбы с коррупцией, злоупотреблениями при использовании денег в политических целях. Данный вопрос фигурирует в числе основных задач, стоящих перед законодательством. Связанный с ним материальный и моральный ущерб для господствующего класса очевиден, заинтересованность буржуазии в ограничении коррупции сомнений не вызывает. И тем не менее ни в одной из буржуазных стран принятые меры не привели к сколько-нибудь заметному ограничению коррупции — ею по-прежнему поражены все эшелоны власти.

Объяснение данному обстоятельству нужно искать в том, что буржуазное законодательство не затрагивает — и, оставаясь буржуазным, не может затрагивать, — первопричин коррупции: права частного капитала отстаивать свои интересы в любых формах, в том числе и с помощью денег. Оно стремится лишь упорядочить механизм использования денег в политических целях, придать ему более или менее респектабельные формы, как-то согласовать с традиционными нормами буржуазной демократии. Между тем «никакая демократия в мире, — отмечал В. И. Ленин, — не устранит… всесилия денег»¹. А раз сохраняется их всесилие, сохраняется и почва для коррупции.

Действительно, поскольку выборы обходятся все дороже, парламентарии попадают во все большую зависимость от бизнесменов, складывается своеобразный заколдованный круг — «занимающие выборные государственные должности выигрывают (на выборах. — В. Д.), потому что они получают деньги, а деньги они получают потому, что занимают выборные государственные должности»². В результате — их подавляющее число переизбирается, что приводит лишь к укреплению уже сложившихся связей между представителями государственной власти и бизнесменами, а это облегчает поступление денег в сферу политики, то есть содействует дальнейшему расширению коррупции.

Интересны взгляды на этот счет американского исследователя Дж. Бенсона. В работе, посвященной проблемам политической коррупции, он исходит из презумпции того, что обмен политической власти на экономическое богатство в разумных пределах — явление вполне нормальное³. Подобная точка зрения заслуживает специального внимания.

С одной стороны, именно таким подходом предопределяется общий характер рассматриваемого буржуазного законодательства: все принимаемые государством меры, по сути дела, сводятся к тому, чтобы с помощью технико «юридических средств удержать воздействие денег в «разумных пределах», не посягая в принципе на институт частных пожертвований, — священное в условиях буржуазного общества право свободного распоряжения деньгами, капиталом, в том числе и в сфере политической жизни.

С другой стороны, сама по себе коррупция начинается не с момента нарушения закона, а раньше — еще в рамках закона. Так, «в большинстве случаев, — как отмечал в ходе избирательной кампании 1982 года по выборам в конгресс журнал «Ю. С. ньюс энд Уорлд рипорт», — действия членов конгресса, ставящие под сомнение их порядочность, формально соответствуют букве закона». В этом — одна из важнейших особенностей проблемы коррупции в буржуазных странах, и в этом же — одна из основных причин ее неискоренимости при капиталистической системе, для которой в принципе характерен разрыв между правом и моралью.