Читаем Деньги (СИ) полностью

Не сразу получилось и с планом освоения целинных и залежных земель в Казахстане, который выдвинули в 1954 году. Перепутал Хрущёв интенсивный план развития с экстенсивным. Решил осваивать огромные пространства не планомерно, а штурмом, в кратчайшие сроки. Денег и техники угробили много, отчитываясь за "успехи" лишь гектарами вспаханной целины, а результат? После двух первых лет урожаи резко снизились до 8 - 10 ц. с гектара, начались пылевые бури. Целина мстила первопроходцам за разрушение верхнего, самого плодородного слоя земли. Да и со строительством зерновых элеваторов запоздали, зерно первых урожаев вывезти с открытых токов не успели, в лучшем случае оно пошло на корм скоту. В 1961 году в стране начались перебои с хлебом, у торговых магазинов выстраивались огромные очереди людей. Впервые за многие годы СССР стал закупать зерно за рубежом.

Думаете, неудачные результаты развития народного хозяйства страны опечалили "реформатора" Никиту Хрущёва? Совсем наоборот, в 1961 году он на весь мир заявил: "Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!" В подтверждение своих слов начал кампанию по ликвидации коров у населения. Агитаторы из райкомов партии ездили по сёлам, созывали общие собрания колхозников и выступали с речами: " Зачем вы держите в хозяйстве коров? Сдавайте их на колхозные фермы, а вам будут выдавать молоко". Колхозники поверили на слово. В результате поголовье крупного рогатого скота в стране уменьшилось более чем на 5 млн. голов, а молока с колхозных ферм не хватало даже на сдачу государственным молокозаводам.

Решил Никита Хрущёв укрупнить колхозы и ликвидировать МТС. С объединением 2 - 3 сёл в один колхоз особых проблем не возникло, а ликвидация МТС - явная ошибка, если не вредительство. Дело в том, что технику из МТС государство передавало на баланс колхозов, которые сразу превращались в должников государства. Нынешнему уму непостижимо, но колхозники вытерпели и это издевательство. Просто махнули рукой на долги, возврата которых государство не требовало, а продолжали работать, да ещё и наращивали производство сельхозпродукции за счёт улучшения севооборотов. Не подозревали колхозники, что для них Никита приготовил новое испытание.

После поездки по США Хрущёв увлёкся идеей подъёма сельского хозяйства с помощью увеличения посевов кукурузы. Валовый сбор зерна этой высокоурожайной культуры по всей стране резко увеличится, а избыток можно будет перерабатывать на комбикорм для откорма животных. По его идее комбикорм будет дешевле зерна кукурузы за счёт добавления минеральных добавок. Со свойственной ему энергией, Никита стал требовать увеличения посевов кукурузы, от солнечной Молдавии до северных широт, где кукуруза никогда не росла. Пришлось колхозникам осваивать посев этой культуры квадратно-гнездовым способом на сеялках, оборудованных катушками с мерной проволокой. Намучились изрядно, но ничего, освоили и эту американскую новинку. Вот только стоимость комбикорма из кукурузы возросла в два раза по сравнению с прежней, когда корма для скота приготавливали из разных видов половы и отходов после очистки зерна, а также добавляли измельчённую солому, сено и корнеплоды. Стоимость 1 кг. комбикорма стала равняться стоимости буханки хлеба. Колхозники потешались над лидером своей страны, наградив его прозвищем "кукурузный Никита". В стране появилась масса анекдотов про Хрущёва, которые рассказывали в широком кругу, не стесняясь окружающих.

Слышали анекдоты про Хрущёва и работники КГБ, знал о них и сам Никита, но к ответственности никого не привлекали. Да и сами сотрудники КГБ нередко развлекались, рассказывая и придумывая новые анекдоты про главу государства, престиж которого внутри страны и на международном уровне продолжал падать. Говорят, что только мёртвые сраму не имеют, но исключением был и живой Хрущёв. Дошёл до того, что выступая на Ассамблее ООН, снял туфель и начал стучать им по трибуне, демонстрируя, таким способом своё несогласие с мнением большинства. Откуда-то узнал, что так поступали раньше в палате парламента английские лорды и решил возродить этот старый обычай.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Свой — чужой
Свой — чужой

Сотрудника уголовного розыска Валерия Штукина внедряют в структуру бывшего криминального авторитета, а ныне крупного бизнесмена Юнгерова. Тот, в свою очередь, направляет на работу в милицию Егора Якушева, парня, которого воспитал, как сына. С этого момента судьбы двух молодых людей начинают стягиваться в тугой узел, развязать который практически невозможно…Для Штукина юнгеровская система постепенно становится более своей, чем родная милицейская…Егор Якушев успешно служит в уголовном розыске.Однако между молодыми людьми вспыхивает конфликт…* * *«Со времени написания романа "Свой — Чужой" минуло полтора десятка лет. За эти годы изменилось очень многое — и в стране, и в мире, и в нас самих. Тем не менее этот роман нельзя назвать устаревшим. Конечно, само Время, в котором разворачиваются события, уже можно отнести к ушедшей натуре, но не оно было первой производной творческого замысла. Эти романы прежде всего о людях, о человеческих взаимоотношениях и нравственном выборе."Свой — Чужой" — это история про то, как заканчивается история "Бандитского Петербурга". Это время умирания недолгой (и слава Богу!) эпохи, когда правили бал главари ОПГ и те сотрудники милиции, которые мало чем от этих главарей отличались. Это история о столкновении двух идеологий, о том, как трудно порой отличить "своих" от "чужих", о том, что в нашей национальной ментальности свой или чужой подчас важнее, чем правда-неправда.А еще "Свой — Чужой" — это печальный роман о невероятном, "арктическом" одиночестве».Андрей Константинов

Александр Андреевич Проханов , Андрей Константинов , Евгений Александрович Вышенков

Криминальный детектив / Публицистика
Африканский дневник
Африканский дневник

«Цель этой книги дать несколько картинок из жизни и быта огромного африканского континента, которого жизнь я подслушивал из всего двух-трех пунктов; и, как мне кажется, – все же подслушал я кое-что. Пребывание в тихой арабской деревне, в Радесе мне было огромнейшим откровением, расширяющим горизонты; отсюда я мысленно путешествовал в недра Африки, в глубь столетий, слагавших ее современную жизнь; эту жизнь мы уже чувствуем, тысячи нитей связуют нас с Африкой. Будучи в 1911 году с женою в Тунисии и Египте, все время мы посвящали уразуменью картин, встававших перед нами; и, собственно говоря, эта книга не может быть названа «Путевыми заметками». Это – скорее «Африканский дневник». Вместе с тем эта книга естественно связана с другой моей книгою, изданной в России под названием «Офейра» и изданной в Берлине под названием «Путевые заметки». И тем не менее эта книга самостоятельна: тему «Африка» берет она шире, нежели «Путевые заметки». Как таковую самостоятельную книгу я предлагаю ее вниманию читателя…»

Андрей Белый , Николай Степанович Гумилев

Классическая проза ХX века / Публицистика