Деникин

Между тем нельзя не отметить, как свидетельствуют очевидцы, что население с восторгом встречало белых волонтеров. В одной из станиц, освобожденной на пути к Екатеринодару, генералу Кутепову поднесли букет, бросали цветы проходившим войскам, приглашали офицеров в гости, кормили и, видя что большинство из этих офицеров были оборваны, давали им белье и обувь.

На 24 (5 августа) 1918 года командующий Добровольческой армией назначил общее наступление на Екатеринодар. Такое решение он принял, несмотря на крайнюю усталость добровольцев. Генерал исходил из того, что в войсках царил высокий наступательный порыв, которому нельзя было дать угаснуть. Тем более кубанские казачьи части стремились, как можно быстрее освободить от большевиков столицу родного края.

Красные же части, судя по неопубликованным воспоминаниям Г. К. Орджоникидзе, а также воспоминаниям Е. Ковтюха, видного военачальника красных на Северном Кавказе, ставшего впоследствии жертвой сталинских репрессий, были деморализованы. Последний характеризовал защитников Екатеринодара так:

«Везде среди разбегающихся частей раздавались крики: „Продали нас и пропили!“ Власти были бессильны что-либо сделать с этой массой, а противник находился уже в 18 верстах от Екатеринодара…»

Тем не менее белым волонтерам пришлось пролить немало крови, прежде чем они взяли Кореновскую. Только с этого момента генерал Деникин приобрел полную свободу действий и получил возможность продолжать выполнение своего основного плана.

Армия красного командарма И. Л. Сорокина[96] уходила с большой поспешностью главной массой в направлении на Екатеринодар, частью на Тимашевскую. Там по-прежнему групппа Е. Ковтюха (12 ООО штыков, 600 сабель) оказывала упорное сопротивление коннице генерала Покровского и даже 10 августа предприняла серьезное контрнаступление в направлении на Роговскую… На юге отдельная группа красных — 4–6 тысяч человек с артиллерией и бронепоездами — располагалась в районе Усть-Лабинской (постоянная переправа через Кубань), занимая станицы Воронежскую и Ладожскую и выдвинувшись передовыми частями к Раздольной и Кирпильской. Советское командование перебрасывало свои тылы и коммуникации за реку Кубань.

Невзирая на крайне утомленное состояние белых волонтеров, командующий двинул Добровольческую армию для преследования противника. К 1(14) августа вся Екатеринодарская группа Добровольческой армии подошла на переход к Екатеринодару, окружив его кольцом с севера и востока. Начались бои на всем Екатеринодарском фронте. Противник дрался до последнего патрона. Военное счастье качалось — то в сторону белых, то в сторону красных.

Тем не менее 2 (15) августа войска Добровольческой армии вошли в Екатеринодар. Белые волонтеры вступали в тот город, который за полтора года белой борьбы перестал уже вызывать представление о политическом и стратегическом центре, приобретая, по меткой характеристике Деникина, «какое-то особое мистическое значение».

В тот момент он узнал две новости: плохую — расстрел царской семьи. И хорошую — Ксения Васильевна ждала ребенка. Муж писал ей:

«5–8—18. Курьер уезжает. В моем распоряжении лишь несколько минут.

Безмерно рад, если правда, что исполнится моя мечта о Ваньке.

Операция разворачивается с огромным успехом. Красный сброд пытается контратаковать, но выдыхается.

Глубоко и искренне люблю».

Командующий Добровольческой армией начал после соответствующей подготовки наступление на Северный Кавказ в районе Ставрополь — Армавир — Невинномысская.

В разведывательной сводке штаба Добровольческой армии от 27 июля (9 августа) 1918 года сообщалось, что большевики предприняли наступление на ст. Новопокровскую в целях «наказать казаков за измену советской власти». На станицу без особой надобности было выпущено до 1000 снарядов, несмотря на то, что их не хватало у красных[97].

Подобные эксцессы подтверждаются и советскими источниками.