Деникин

Внутри РОВС подобная тактика, как свидетельствуют архивные документы, удовлетворяла не всех. В 1930 году, с приходом к руководству союзом генерала Е. К. Миллера, в тактике союза произошли изменения. Террор отодвинулся на второй план. Был взят курс на подготовку крупных выступлений против СССР. Но диверсионно-террористическая, шпионская деятельность против СССР продолжалась. Так, из справки НКВД следует, что в 1937 году только на Урале было арестовано 399 человек, причастных к антисоветской деятельности РОВС на территории СССР.

Со второй половины 30-х годов прошлого века в организации обострились центробежные процессы, вспыхнула генеральская склока. От РОВС стали отделяться мелкие группы. Провалилась акция с посылкой добровольцев к Франко в Испанию. Понятно, что ее сорвали в первую очередь французские власти, симпатизировавшие республиканцам и перекрывшие франко-испанскую границу. Но факт остается фактом. От РОВС в Испанию попало лишь 72 волонтера, влившихся в вооруженные формирования франкистов. Из них 34 погибло, 9 — получили ранения.

Руководство РОВС предпринимало отчаянные попытки по консолидации сил. Но особых успехов не добилось.

После переговоров с нацистами фон Лампе в Берлине в 1932 году союз установил контакты с Гитлером, рвущимся к власти в Германии. В 1938 году Лампе возглавил Объединение русских воинских союзов (ОРВС), в которое к 1938 году был преобразован 2-й отдел РОВС. Организация выступила с инициативой участия эмигрантов в войне против СССР. К весне 1941 года роль ОРВС резко возросла, так как на подвластной Гитлеру территории оказалось четыре из шести европейских отделов РОВС, и Лампе было гораздо легче связываться с ними, чем находящемуся в Брюсселе председателю РОВС генералу А. П. Архангельскому.

Великая Отечественная война — та разгранлиния, где белым офицерам приходилось делать тяжелый нравственный выбор. Не случайно и члены РОВС разошлись по разные стороны баррикад. Лампе пытался предложить услуги добровольцев-ровсовцев фашистскому командованию. Энтузиасты среди экс-поручиков и экс-капитанов нашлись: многие из них наивно полагали, что станут драться со Сталиным, но не с русским народом. Глупо, конечно.

Но нацистское руководство гитлеровской Германии не проявило особого энтузиазма.

В официальном ответе на имя Лампе отмечалось, что в настоящее время чины ОРВС «не могут быть применены в немецкой армии».

Боялись фашистские бонзы белых офицеров…

Отказ фашистского командования не охладил, однако, пыл некоторых офицеров-изгнанников. По сообщению уполномоченного по делам русской эмиграции во Франции Ю. С. Жеребкова, он совместно с начальником 1-го отдела РОВС генералом H. Н. Головиным зарегистрировал более 1,5 тысячи офицеров, изъявивших желание безоговорочно участвовать в борьбе с большевизмом.

Из этого числа на фронт было отправлено сначала около 200 человек, которые получили специальную форму, отдаленно напоминавшую форму старой русской армии. Немецкое фронтовое командование было довольно ими. Но уже с июня 1942 года по требованию высшего гитлеровского командования отправка офицеров-эмигрантов на Восток прекратилась. Более того, затем участие эмигрантов, равно как и представителей старой интеллигенции, было строго запрещено, а бывших белых офицеров, за очень редким исключением, отозвали с фронта.

Однако не все рядовые члены РОВС поддерживали фашистские симпатии своих руководителей. Многие из них попали, например, в движение Сопротивления, где сложили свои головы на алтарь общей победы над «коричневой чумой».

После Второй мировой войны РОВС заметно слабел в идейно-политическом и организационном отношении. Не прошли здесь, видимо, даром политические игры его руководства с Гитлером.

Однако нельзя не сказать, что РОВС сохранил бесценный исторический материал. Союз спас и сохранил 50 боевых знамен и штандартов императорской и белых армий, имеющих не только военно-историческую, культурную, но и духовно-нравственную ценность.

Вот такая непростая история РОВС — самой мощной силы белой эмиграции. Думается, что на данном исследовательском поле ученых ждет еще много интересных открытий.

НА БЕРЕГАХ ТУМАННОГО АЛЬБИОНА

Который уж, ну, который — март?!

Разбили нас, — как колоду карт!

М. Цветаева

Пасмурным майским воскресным днем 1920 года военный министр Великобритании Уинстон Черчилль давал в своей резиденции обед в честь бывшего главнокомандующего вооруженными силами юга России генерал-лейтенанта Антона Ивановича Деникина. Вождь Белого дела в прошлом, а теперь изгнанник, держался скованно.

Собеседники все время возвращались к недавно минувшим событиям. Почему случилось так, что некогда могущественный генерал, единоличный военный диктатор в мгновение ока стал эмигрантом? В чем причина краха белых? Черчилль с Деникиным мучительно искали ответы на эти непростые вопросы.