Деникин

«За годы войны в связи с положением фронта мне приходилось и наступать, и отступать. Но последнее имело характер маневра временного и переходящего. Теперь же вся обстановка и даже тон отдаваемых свыше распоряжений свидетельствовали о катастрофе. И впервые я почувствовал нечто похожее на отчаяние… Тяжесть моего положения усугублялась еще тем, что по каким-то соображениям отход частей, расположенных восточнее меня, был задержан, и фронт армии ломался почти под прямым углом в пределах моего отряда, именно на позиции бывшего Архангелогородского полка. Другими словами, полк охватывался и простреливался с двух сторон наседавшими германцами.

Штаб армии снялся с такой поспешностью, что порвал телефонную связь, и оспорить распоряжение не было возможности. Я понял, что полк обречен…

Под покровом ночи я отводил свои войска, испытывая тяжелое чувство за участь полка. На другое утро он был разгромлен, и погибло большинство моих старых соратников…

Началось великое отступление русских армий», — писал А. И. Деникин.

Антон Иванович до дна испил горькую чашу военных трагедий русских войск. Цена политических ошибок и неподготовленности царизма к войне — почти 600 тысяч загубленных и искалеченных жизней русских солдат и офицеров.

Армии Юго-Западного фронта удержались некоторое время на линии Перемышль — Николаев и дальше по Днестру. Выдержали сильнейший натиск австро-германцев, имели даже крупный успех, разбив и отбросив австрийцев, пытавшихся через Днестр выйти к Львову. Но 24 мая генерал Макензен возобновил наступление и к 3 июня занял Перемышль и утвердился на среднем Сане.

Бои южнее Перемышля стали для русских войск наиболее кровопролитными. Сильно пострадала Железная дивизия. 13-й и 14-й полки были буквально сметены шквалом артиллерийского огня немцев. В первый и единственный раз Деникин видел храбрейшего из храбрых полковника Маркова в состоянии, близком к отчаянию, когда тот, весь залитый кровью, выводил из боя остатки рот. Рядом с ним шел командир 14-го полка. Внезапно осколком снаряда ему снесло голову. Еще мгновение туловище без головы стояло, как живое, и затем рухнуло на землю, залив своей кровью Маркова. Такое не забывается никогда…

Русские армии отходили от Сана, 22 июня оставили Львов. Наши контратаки и необходимость подтянуть свои тылы заставили Макензена в первой половине июля приостановить наступление; затем оно возобновилось, и к августу русские войска ушли за Буг.

В результате «великого отступления» огромные территории — часть Прибалтики, Польша, Литва, часть Белоруссии, почти вся Галиция — были потеряны Россией, дух армий подорван. Но отступление русских войск не было паническим. Немцам наносились тяжелые удары, а австрийцы из-за непрестанных контратак русских потеряли при наступлении одних пленных сотни тысяч…

К осени 1915 года австро-германское наступление выдохлось. Стратегическая задача Тройственного союза — вывести Россию из войны — не выполнена, благодаря исключительному мужеству и стойкости русских воинов.

Фронтовые неудачи, однако, вместо принятия надлежащих мер лишь подхлестнули дворцовые интриги. 23 августа 1915 года император смещает с должности Верховного главнокомандующего великого князя Николая Николаевича и назначает на эту должность самого себя. Решение о самоназначении было принято не без колебаний. Государя предостерегали от опасного шага и выдвигали достаточно веские аргументы: трудность совмещения управления страной и командования вооруженными силами; риск ответственности за армию в столь тяжелое время. Бесполезно…

Реакция в военных кругах на сумасбродное решение царя, принятое, надо полагать, не без влияния Распутина и придворной камарильи, была негативной.

Из воспоминаний бывшего генерал-квартирмейстера ставки главковерха[31] Ю. Н. Данилова: