Деникин

Ты для меня дороже жизни, Асенька, милая, переезжайте с дедом в Киев. Ты должна же понять, что я слишком высоко ставлю репутацию своей невесты, чтобы побудить ее к шагу, недостаточно корректному, — и это надо внушить деду. Ему придется только раньше времени признать меня в своем сердце внуком».

Деникин переживает, что у Ксении Васильевны портятся отношения с ее матерью.

«3 (16) февраля 1917.

Праздник: приехал первого Николай и привез милые письма.

В таких случаях настроение подымается, мысли светлеют…

Мне кажется, я понимаю сущность тех странных отношений, которые устанавливаются между вами тремя и которые всем трем портят жизнь. Ты сама сознаешь, что несколько нервно относишься к матери. Аркадий это чувствует, не углубляется в причины и инстинктивно становится в отношении тебя предубежденным. Вы трое не вполне владеете своими нервами и не можете поэтому облечь в сносные формы свои внешние отношения. Голубка моя, радость, возьми себя в руки и подай первой пример, несмотря на „скверный издерганный характер“.

А если к этому прибавить в отношении матери немного ласки — не вымученной, не вынужденной, а от сердца, то картина взаимоотношений совершенно изменится…»

Вдруг в одном из писем Ксения высказывает опасение: а если Антон Иванович будет любить их будущих детей больше, чем ее? Вот это вопрос! Подсчитать соотношение сил и средств при принятии решения на наступление значительно легче. Но надо отвечать…

«5 (18) февраля 1917.

Милая моя, любить ребенка больше, чем Асю? Я незнаком с родительской психологией, но думаю, что это можно. Я, скорее, боюсь другого: найдется ли в сердце, совершенно и прочно занятом, маленькое местечко для другого существа… Впрочем, кровь говорит сильнее, чем рассудок. Посмотрим».

тические события в центре, как кадры кино на экране, мелькали перед глазами с невероятной быстротой. 8 марта, когда командир корпуса изливал в письме душу своей любимой, настроения в столице настолько изменились, что с отречением Николая 11 от престола надежда на конституционную монархию рухнула навсегда.

И тем не менее в письме адекватно отражены политические взгляды Антона Ивановича, сформированные еще в годы его учебы в Академии Генерального штаба. Он ярый противник любых революций, о чем и пишет Ксении Васильевне:

«Моим всегдашним искренним желанием было, чтобы Россия дошла до своих целей путем эволюции, а не революции. Надежды не оправдались. Темные силы, старавшиеся в безумии своем повернуть к… ускорили развязку».

Свое неприятие революции, декларированное в письме к невесте, Деникин пронесет через все годы русской смуты и унесет на чужбину. Он всегда заявлял об этом прямо, откровенно, конкретно, последовательно. Даже в качестве главкома ВСЮР в период наибольших успехов Белого движения-похода на Москву. 21 июля 1919 года в Ростове генерал говорил, что революция провалилась, и теперь возможны только либо эволюция, либо контрреволюция: «Я иду путем эволюции…»

С моей точки зрения, такое заявление утопично. Невозможно идти эволюционным путем, когда Гражданская война достигла кульминационной точки и ведется тотальное уничтожение противника. Тем не менее Антон Иванович верен своему политическому кредо.

Он пишет Ксении о том, чего больше всего боится в начавшейся революции: