Деникин

«…Среди офицеров выясняется недовольство, возмущение и опасение, что какая-то кучка политиканов, изображающая собой Совет Рабочих и Солдатских депутатов, не получивших никаких полномочий ни от народа, ни от армии, действует захватным порядком от имени страны, мешается в распоряжения Временного правительства и даже действует и издает вопреки ему распоряжения…

…Особенно волнуют попытки Совета вмешаться в отношения между солдатами и офицерами и регулировать их помимо существующих неотмененных законов и законного войскового начальства…

Отречение императора Николая II произвело на офицеров 9-й армии тягостное впечатление…»

Ясно, что Деникин, будучи на Румынском фронте, не мог знать обо всем этом. Но то, что его оценка, изложенная в письме невесте, совпала с оценкой генерала Алексеева — дополнительный аргумент в пользу объективности Антона Ивановича.

Анализируя состояние русской армии накануне февраля 1917 года, Деникин делает очень четкое обобщение о том, что после катастрофы в русско-японской войне в результате проведенной военной реформы русская армия, не достигнув, конечно, идеалов, все же сделала огромные успехи.

«Можно сказать с уверенностью, что не будь такого Маньчжурского урока, Россия была бы раздавлена в первые месяцы Отечественной войны», — вспоминал генерал.

Он писал, что высший командный состав «не был вычищен до конца», бездарность по-прежнему занимала много руководящих постов, а технические и профессиональные знания командного состава, в силу неправильной системы высших назначений и сильнейшего расслоения офицерского корпуса «мобилизациями, не находились на должной высоте». Разложению армии в полной мере способствовало «неустройство тыла, вакханалия хищений, дороговизны и роскоши, создаваемые на крови и костях фронта».

В «Очерках русской смуты» Деникин пытается объяснить, почему армия, воспитанная в традициях верности императору, не предприняла после отречения Николая II серьезных попыток восстановить статус-кво.

«Многим кажется удивительным и непонятным тот факт, что крушение векового монархического строя не вызвало среди армии, воспитанной в его традициях, не только борьбы, но даже отдельных вспышек. Что армия не создала своей Вандеи.