Дэнилидиса - непутёвый герой

  Глядя на неё я уже не испытывал и тени страха, передо мной находилась испуганная и прекрасная эльфийка в изорванном платье с разметавшимися волосами. Слёзы в её глазах застыли прозрачной слюдой, и казалось, что они никогда не прольются, не побегут вниз солёнными мокрыми дорожками по скулам и щекам. Её кожа была невероятно гладкая и нежная, гладкая даже на взгляд. Она выглядела молодой, даже юной, особенно с прикушенной в отчаянии пухлой нижней губой. Но что такое возраст для эльфов? Судя по прочитанным мною книгам - ничто, или почти ничто.

   - Ты пришёл. - Тихо произнесла она нежным испуганным голосом.

   - Как видишь... - Вдруг почему-то с трудом ответил я.

   - Наконец-то ты пришёл. - Уже почти прошептала она, и в этом шёпоте кроме страха уже слышалась и робкая радость.

  Я на секунду закрыл глаза и мотнул головой, пытаясь стряхнуть это сладкое наважденье. Что-то мне не очень нравилось начало диалога двух непримиримых врагов... Однако в следующий миг я вновь погрузился в какой-то мягкий плен, увидев как всё-таки скатились крупные алмазы слёз по её скулам, щекам и ниже по длинной нежной шее.

   - Я так ждала. - Одновременно горько и счастливо всхлипнула она и вдруг поддалась вперёд, быстро слезая с постамента и становясь передо мной на колени. - Господин мой...

  Вот тут меня как обухом по макушке, аж в глазах потемнело, а по телу стал разливаться жар, но уже немного другого характера.

  Она порывисто встала и сделала такой робкий и неуверенный шажок ко мне, протягивая навстречу руки. Теперь уже я шарахнулся назад, выставляя перед собой меч, такой поворот событий всё больше выбивал из колеи и в голове только лихорадочное мельтешение обрывков бессвязных мыслей.

   - Зачем, господин? - Горько прошептала она, сделав ещё один шажок вперёд, и остановилась, почти касаясь кончика отточенного клинка.

  Несколько долгих секунд длилось это растерянное молчание, затем она медленно, но уверенно потянула с себя вниз остатки своего платья - всё также неотрывно глядя мне в глаза.

  Голова закружилась, и меч в дрожащей руке пошёл вниз...

  Она была стройна и грациозна, густые волосы волнами спадали на плечи и на высокую грудь, не скрывая её, а только ещё больше подчеркивая нежные окружности - такие упругие и такого подходящего размера. Светло-коричневые кончики сосков гордо смотрели вверх, твердея на глазах. Я нервно сглотнул, пытаясь не пялиться на всё это, а смотреть в глаза: большие, влажные, полные тихой радости, нежности и надежды... Ч-чёрт!

   - Это всё твоё. - Грудным голосом тихо произнесла она, проводя рукой от основания шеи по грудям и дальше вниз. - Возьми же, господин и не отдавай никому...

  Она сделала ещё один мягкий шаг навстречу. И тут....

   - Мадам. - Резко сказал я. - А срёте вы тоже фиалками?

  От такой унизительной и нахальной грубости она вмиг опешила, в удивлении распахнув до предела и без того большие глазища. А в следующий миг я резко шагнул вперёд и врезал перекрестьем меча по этому юному очаровательному лицу. Всхрапнув кровью сквозь сломанный нос, Андотимэль рухнула спиной вперёд обратно на постамент, а когда дёрнулась вскочить, я вонзил свой меч аккурат ей под ключицу. Обливаясь кровью, чародейка рухнула уже в последний раз - замертво. Её белое тело ещё какое-то время потряслось в агонии, а затем замерло, расслабляя все группы мышц. М-даааа, совсем не фиалки.

  И тут в память ворвались крики заживо разрываемых людей и вид кровоточащего мяса на живых древесных отростках, умирающие от наших стрел плачущие хуторские бабы и ревущие от боли и страха дети, корчащиеся от сильного яда воины, которых лишь слегка задели вероломные эльфийские стрелы, сминаемые в красный мокрый комок стальными лапищами големов имперские солдаты, вскрывающие себе кинжалами горло подвывающие от страха люди, вырвавший себе глаз бедолага Эрвин, что принял на себя всю тяжесть ударной волны ужаса и не совладавший с ней, но давший остальным нам немного времени прийти в себя....

  За спиной что-то жутко прогрохотало, я, совсем не по-баронски, взвизгнув, подпрыгнул на месте, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов и махнув мечом. В трёх шагах от меня валялись обломки каменной статуи эльфийского воина. Я затравленно огляделся и заметил прореху в стене рядом с аркой входа. Получается, что барельеф ожил, вылез из камня и беззвучно двигался ко мне, пока проклятая колдунья заговаривала мне зубы (и остальные части тела). И тут меня затрясло и заколотило крупной дрожью так, что зубы выбивали рваную дробь, а ноги, отказываясь повиноваться, подкосились, роняя облаченное в доспехи тело на захламлённый камень пола. В последний миг я успел опереться рукой о постамент, чтобы не звездануться со всей дури затылком о выступающий угол.

   - Т-тварь... - Злобно шептал я, дрожащим голосом, приходя в себя и ещё больше озлобляясь. - С-сука... Т-тварь....