Денис Бушуев

…Слякотный, промозглый, мутно-серый рассвет. За Волгой свистит паровоз, долго, надоедливо, нудно. Берг – член Революционного Трибунала – сидит в открытом автомобиле, кутается в воротник шинели и дымит трубкой. Комиссар Климов, поставив ногу на крыло машины, тщательно счищает палкой грязь с сапога. Возле березового леска – толпа осужденных повстанцев. Раздетые до нижнего белья, они тесно жмутся друг к другу, молчаливо и сумрачно поглядывая на вырытую в земле большую продолговатую яму. По бурому свежевыброшенному суглинку ручейками сбегает дождевая вода. На повстанце, что стои́т с краю, нет рубашки. Косой дождь сечет его обнаженное тело. Он часто вздрагивает худыми плечами и поминутно смахивает костлявой рукой что-то невидимое с волосатой груди. «Ну вы, гады! – кричит он молодым красноармейцам, неумело заправляющим ленту в станковый пулемет. – Скоро ли? Холодно…» Красивый чубастый красноармеец ложится на землю и коротко бросает: «Готово, товарищ комиссар…» Климов быстро выпрямляется, отбрасывает палку, поправляет на крутом плече скрипучую портупею и медленно и внятно произносит в напряженно-зловещей тишине: «По предателям-ярославцам, по перхуровской сволочи, занесшей руку на рабоче-крестьянскую советскую власть, по изменникам…» Но повстанец, тот, что без рубашки, обрывает его: «Будет брехать-то! Расстреливай поскорее, с-сука поганая!!» И комиссара Климова охватывает бешенство. Он подбегает к пулемету, отбрасывает чубастого красноармейца, падает плашмя наземь и, прищурив глаз, целится… «Огонь!!» – ревет он и судорожно нажимает гашетку… Та-та-та… та-та-та… Повстанцы нелепо взмахивают руками и один за другим падают в яму, на мокрый суглинок… та-та-та-та… та-та-та-та… Падают молча, вертко, прикрывая ладонями лица, словно от ветра. Пулемет, захлебываясь свинцом, вырывается из рук Климова, но Климов цепко держит его… Та-та-та… та-та-та… Умирающие скребут скрюченными пальцами землю и, икая, выплевывают черные сгустки… Та-та-та-та… Bonne chance!..

Берг включил свет и зевнул.

– Что он там?.. «Сентиментальный вальс»?.. Ну вальс, так вальс… Чёрт! как, однако, голова болит… опохмелиться бы…

Он позвонил. Вошел официант, шустрый человек с хитрыми, чуть раскосыми глазками.

– Закройте, товарищ, пожалуйста, окно… – негромко попросил Берг, не подымаясь. – Опустите жалюзи… И потом вот что: принесите-ка графин водки, что ли…

– Закуска понадобится? – осведомился официант.

– Да, пожалуй, что и принесите… Икорки посолоней, огурцов, балычка белужьего… Яблоки есть?

– Есть.

– Крымские?

– Есть и крымские.

– Ну несите.

Официант вышел. Берг сел, спустил ноги с койки и потянулся. «Ба! да я так и спал, не раздеваясь! – с удивлением подумал он, оглядывая себя. – Как же так?.. Гм… В салоне… Да-да, в салоне пил… разговаривал с каким-то человеком… о чем же? О чем же это я с ним разговаривал?.. Фу, чёрт! Да о чем же?»

Берг устало потер крутой лоб и нахмурился. Забыл! Ну можно ли мне пить до потери сознания! Ну не безрассудство ли это?.. Однако о чем же все-таки я разговаривал там?..

Эта мысль страшно обеспокоила его, и он с нетерпением стал дожидаться возвращения официанта, а когда тот вошел с подносом в руках, на котором стоял большой графин и закуски, Берг, сильно волнуясь, достал десять рублей и протянул их официанту.

– Вот, возьмите, товарищ. Это вам, за услуги.

– Благодарю… – бумажка мгновенно исчезла в кармане белого сюртука. – Больше ничего не требуется?

– Нет… впрочем, постойте! – Берг достал папиросу, закурил. И, глядя куда-то в угол, добавил: – Я, знаете, вчера выпил лишнее… и… плохо помню, как это я в каюту попал…

Официант понимающе улыбнулся.

– Вас отвели…

– Кто? вы?

– Нет, мой товарищ. Я не дежурил.

– Ага…

Берг секунду молчал, пристально разглядывая папиросу.

– А скажите… вы-то, лично вы не видали меня в салоне?

– Видел. Я заходил туда раза два.

Берг оживился.

– С кем это я беседовал? Вы не обратили внимания?

– Возле вас сидел наш лоцман, Бушуев…

– Бушуев? Лоцман? – переспросил Берг, силясь припомнить, но ничего не вспомнил. – Да, точно! Именно он! Бушуев!.. А нельзя ли его пригласить ко мне в каюту?

– Его, товарищ, нет на борту…

– Как нет? – удивился Берг. – Он же лоцман!

Официант слегка развел руками.

– Еще в Куйбышеве он сошел на берег. Какое-то письмо получил из дома и сошел. С разрешения капитана.

– Вон оно что! – облегченно вздохнул Берг. – А где же мы плывем?

– От Сызрани только что отошли.

– Ага… Ну благодарю вас.

– Можно идти?

– Да, да…