Денис Котик и орден бледных витязей

Хитроцельс задумался над тем, что крысы испокон веков воруют у людей всякую вкусную и полезную всячину и при этом, как правило, остаются совершенно безнаказанными! Разве это справедливо? Потом он поразмышлял о том, как хорошо было бы построить Абсолютную Крысоловку. И сразу же начал прикидывать, куда девать бедных грызунов, пойманных Абсолютной Крысоловкой. Не убивать же их, в самом деле! Значит, придется их куда-то выселять... На какой-то отдаленный северный остров... Но там, чтобы несчастные воришки не умерли с голоду, их ведь придется чем-то кормить! А зачем же их тогда ловить, если все равно придется выделять для них провизию?

Именно тогда Хитроцельс додумался до "вечного хлеба". "Вечного хлеба" будет так много, решил он, что его хватит с лихвой и людям, и крысам. Если изобрести "вечный хлеб", не будет никакой надобности ни в Абсолютной Крысоловке, ни в острове-тюрьме для пойманных грызунов. Потому что люди и крысы будут жить вместе – и притом вполне счастливо! И все будет справедливо!

А додумавшись до "вечного хлеба", Хитроцельс рассеянно поглядел на алмазную пилу, пожал плечами, положил ее на место и отправился штудировать фолианты по пищевкусовой магии.

Так уцелел железный грибок над круглым люком, под которым была винтовая лестница, приводящая в комнату по соседству с обеденным залом.

Максим и Леся уже успели спуститься по этой лестнице, а Денис только подбежал к железному грибку, когда над зубцами башни показались бледные витязи.

– Стой! – закричал один из них низким, утробным голосом. – Стой где стоишь, а то хуже будет!

Но Денис и не думал повиноваться. Подошвы его кроссовок загрохотали по винтовой лестнице.

Денис уже почти полностью скрылся в люке и собирался захлопнуть за собой крышку, когда его обдало волной ледяного воздуха.

Прямо над его макушкой пронесся бледный витязь верхом на клекочущем грифоне!

Сверкнул длинный меч! Его узкий, изящный клинок переливался всеми оттенками синего и фиолетового! А на клинке от перекрестия рукояти до самого острия полыхали выгравированные магические письмена на тарабарском языке!

Меч описал полуокружность и... врезался в ножку железного грибка над люком. Брызнули искры. Закаленная в мертвой воде сталь легко прошла сквозь проржавленную стойку, в уши ударил омерзительный лязг.

Денис вздрогнул от испуга, поскользнулся и кубарем полетел вниз.

Железный грибок упал. Край его шляпки провалился в отвор люка и заклинил его крышку...

Набив себе немало шишек и ссадин, Денис наконец обнаружил себя на полу комнаты. Максим и Леся что-то кричали, но он почти ничего не разобрал – наверху в четыре глотки надсаживались рвущиеся в бой хищные грифоны.

Бледный витязь, которого звали Корвин, спешился и играючи зашвырнул в море срубленный железный грибок. Путь в башню был для витязей открыт, ведь люк оставался распахнутым настежь!

Все орали одновременно, так что гвалт поднялся невообразимый. Каждого заботило что-то свое.

– Немедленно выдайте нам гнусного вора, иначе мы ворвемся внутрь! – грохотал кузнечным молотом голос Корвина. – И тогда, клянусь всеми тайнами мироздания, вы пожалеете о своем упрямстве!

– Назад, Денька, назад! Вставай же ты, чего разлегся?! – причитала Леся.

– Надо забаррикадироваться в соседнем зале! – кричал Максим. – Бежим, бежим скорее!

– Где Хитроцельс?! Мы должны предупредить его, – бормотал Денис, потирая ушибленные бока.

Но Хитроцельса, как оказалось, можно было и не предупреждать.

Потому как Альбин-Рубин, его верный друг и привратник, все ему рассказал в первую же секунду появления бледных витязей на острове До Свиданья.

Волшебнику просто требовалось некоторое время, чтобы выбрать самую научно обоснованную форму борьбы с непрошеными гостями.

Зная о бледных витязях не понаслышке, Хитроцельс понимал, что справиться с ними будет очень нелегко. Также он догадывался, что бледные витязи появились здесь неспроста, что виной всему юные лицеисты и увязавшийся за ними хомо элефантикус.

Потому как Тихуан-Шушкид-Масу-Масу, которого лицеисты называли просто Тишей, хотя и производил впечатление славного малого, но явно потащился за тридевять земель неспроста. А "неспроста" означает, что у него есть какая-то тайна. Вероятно, именно за этой тайной и охотятся бледные витязи.

Если мыслить логически, то есть бессердечно, выходило, что надо просто выдать бледным витязям того, за кем они сюда явились. То есть, скорее всего, Тихуана-Шушкида-Масу-Масу.

Однако Хитроцельс не был бессердечен. Обычаи гостеприимства были для него святы и нерушимы.

Даже великие и нерушимые законы, открытые волшебной наукой, не казались ему такими важными, как обычаи гостеприимства. В том не очень-то веселом мире, где он родился и выучился на алхимика, хозяева с оружием в руках выходили защищать своих гостей. Даже когда те были не в ладах с законом...

– Понять бы еще, что в нашем случае, милостивые государи, является оружием... – произнес он вслух, хотя никаких "милостивых государей" поблизости не было.