Денис Котик и орден бледных витязей

Хотя все догадывались, что бледным витязям нужен ни кто иной как шошарр, у каждого были свои причины промолчать.

Ребятам было неудобно перед Хитроцельсом. В самом деле, если всему виной именно Тиша, получится, что они волшебника подставили. Во-первых, ему пришлось отдуваться одному за всех. Во-вторых, если хладиний действительно такой дорогой, то по их вине Хитроцельс понес не только моральный, но и ощутимый материальный ущерб. (Конечно, термин "материальный ущерб" знал только Максим, который всегда с интересом слушал разговоры "новорусских" друзей отца; но Леся с Денисом думали о том же, разве только в других словах.)

А Хитроцельс, который, казалось бы, тут должен был сказать "Тиша, хватит валять дурака!", относительно подобных случаев занимал принципиальную позицию. От которой он не отступался никогда.

Позиция сводилась к тому, что каждый человек, и вообще любое существо, имеет право на свою тайну. И если существо этой тайной по своей воле делиться не хочет – значит, не надо к нему цепляться с навязчивыми расспросами. Потому что каждый готов защищать свою тайну всеми силами. Каждый готов утонуть во вранье, лишь бы не признаться. А пристрастные расспросы только без толку озлобляют владельцев тайн.

От позиции своей Хитроцельс никогда не отступался. Другое дело, что был он очень любопытен – как и любой ученый – и в тот день поклялся себе тайну Тиши обязательно узнать. Только сделать это он был намерен не наскоком, а постепенно. И притом – при помощи научно обоснованных волшебных методов.

– Так что, все-таки, с бледными витязями? – спросила Леся после того, как все вдоволь напритворялись. – Вы говорите, они завтра снова начнут бедокурить?

– Нет. Этого я не говорил, – возразил Хитроцельс. – Когда именно они оттают – я ответственно сказать не могу. Я бы мог, конечно, посчитать. Но для этого придется сделать полторы тысячи измерений и потратить две недели на вычисления. Однако, столько бледные витязи точно не простоят. Я им даю минимум сутки, максимум – пять суток.

– Это значит, что нам всем желательно убраться отсюда как можно скорее, – сухо сказал Максим. – Лучше всего сегодня или завтра.

– А вы-то как? Не боитесь? – участливо спросила Леся у волшебника. – Они ведь, когда придут в себя, наверняка захотят отомстить!

– Вряд ли! Сегодня я преподал им хороший урок. И они будут впредь обходить Хитроцельса Великого десятой дорогой! Но если вы по-прежнему боитесь бледных витязей, у меня есть прекрасный план. Все мы можем спрятаться в моей башне и погрузиться в морскую пучину. Там в тишине и спокойствии мы займемся изготовлением Хромосферы. На дно морское бледные витязи точно не сунутся!

Таким образом, волшебник снова тонко намекал ребятам, что был бы рад их помощи в нелегком деле изготовления Солнца Хитроцельса.

Разумеется, Леся, Денис и Максим поняли его намек.

И, учитывая сложившиеся обстоятельства, они, возможно, в этот раз приняли бы приглашение Хитроцельса. Но за то время, которое они провели в беседе на вершине башни, произошло событие, заставившее их принять совсем другое решение.

То ли из-за боевого применения хладиния, то ли просто по капризу Ее Величества Природы задул сильный восточный ветер. И ладья, которая с ночи маячила на траверзе До Свиданья, подняла парус и теперь бодро приближался к острову, рассекая волны горделивым форштевнем.

Поэтому Денис, переглянувшись с Лесей и Максимом, был вынужден повторно огорчить Хитроцельса:

– Спасибо, нам очень приятно... Правда... Но после того, что случилось, мы не можем здесь задерживаться... Да и бросить нашего друга мы тоже не можем... Разве вы не видите – он как маленький ребенок! Совершенно неразумный! И совершенно беспомощный! Хоть и инопланетянин! Верно, ребята?..

Максим и Леся молча кивнули.

– Поэтому мы во что бы ни стало постараемся сесть на ладью... Но если у нас не получится, тогда мы обязательно вернемся!

Ребята успели неплохо изучить характер Хитроцельса. И, внутренне напрягшись, ожидали, что вот сейчас волшебник возьмет – да и обидится пуще прежнего. Злобно рыкнет что-нибудь на драконьем языке и скроется в лабиринтах башни, ни с кем не попрощавшись. Но на этот раз волшебник не дал волю своему характеру. Может, просто растратил всю свою злость на бледных витязей?

– Ну что же, юные лицеисты, – строго и прочувствованно сказал он. – Я знаю по себе, какой это сильный, подчас непреодолимый соблазн – знание. Дважды соблазнял я вас великим знанием. Дважды предлагал я вам участие в крупнейшем научно-магическом проекте Архипелага. Оба раза вы отказывались. Третьего раза не будет...

Хитроцельс сделал паузу. Ребята напряглись.