Денис Котик и Ржавые Заклинания

Об этом стоит подумать, сказал себе Денис. Хотя он никогда прежде не блистал географическими познаниями насчет устройства земной коры или вычисления количества атмосферных осадков на единицу площади. Под ним было теплее, нежели над головой. Значит, где-то мог быть источник энергии. Денис от души надеялся, что это – не обычная в таких горах энергетическая пушка под названием "вулкан действующий, обыкновенный". Хватит на его душу напастей, а если уж и доведется умереть, так хотя бы спокойно! Жаль только, что без музыки!

Денис повторил про себя свою последнюю мысленную фразу и неожиданно рассмеялся. Нет уж, баста, не дождетесь! Чего-чего, а умирать в этих проклятых суперсосульках он не собирался.

Мальчик задрал подбородок, вскинул руку и твердо погрозил верхушкам лабиринтовых гор сжатым до побеления кулаком.

И в этот миг за его спиной послышался тоненький, едва уловимый человеческим ухом смешок. Денис даже подскочил на месте, думая, что он своим жестом оскорбил дух самого великого волшебника Озорина. И резко обернулся.

В Лабиринте уже совсем посветлело, и можно было явственно различить любую тень на дорожке или стенах. Но вокруг было по-прежнему пусто.

Честно говоря, смешком этот звук назвать можно было лишь с очень большим приближением, как выразился бы его неверный друг Максим. Более всего это напоминало писк. Но ведь пищать тоже можно по-разному!

Можно – от страха, а можно – и совсем наоборот, от храбрости! А этот писк был озорной и удивленный. Неужто это распаленное воображение уже начинает играть с ним злые шутки? Или так пищат во сне малолетние горы?

При последней мысли Денису опять стало настолько смешно, что он не выдержал и громко расхохотался. Наверное, впервые за минувшую ночь. А чего там? Пропадать – так смеясь, уж коли нет рядом музыки!

И вновь раздался тот же писк. Но теперь уже с другой стороны.

Вот так и чокаются, наверное, сказал себе Денис, весьма озадаченный и расстроенный. Сначала слышишь чей-то писк, невесть откуда и как бы со стороны. А потом уже понемногу начинаешь пищать сам. Так, маленькими порциями, постепенно, от тебя отваливаются кусочки здравого смысла.

Это страх размывает меня понемногу, тут же решил Денис. Значит, нужно поскорее прийти в себя.

В кино он часто видел, как герои приводят в чувство красивых, но не в меру истеричных героинь. В таких случаях нужно поскорее дать им одно из двух верных средств: либо стакан чистой и холодной воды, либо пощечину позвучнее. И, поскольку воды рядом не было, ни чистой, ни даже грязной, Денис примерился, зажмурил глаза и залепил себе хлесткую, звонкую пощечину.

Получилось даже слишком хорошо. У него аж искры из глаз полетели. А вслед за ними брызнули слезы.

Потирая ушибленную щеку и вытирая глаз, Денис насторожил уши и прислушался. Вроде бы все было нормально. Больше никто рядом не хихикал, не пищал и вообще не издавал никаких обидных звуков.

Это его немного приободрило. Денис даже замурлыкал какой-то варварский боевой мотивчик и победоносно огляделся вокруг. Именно в это мгновение что-то легко коснулось его ноги.

Как ужаленный, он отдернул ногу и поджал ее под себя. Получилось довольно уморительно, особенно если посмотреть со стороны. На дне огромного горного лабиринта стоит как цапля, на одной ноге, мальчик с выпученными от ужаса глазами и трясется как заяц.

Но теперь здесь были еще и другие глаза. Они-то и смотрели сейчас на мальчика со стороны.

– Объясни, пожалуйста, зачем ты себя бьешь? – раздался прямо из-под самых ног Дениса тоненький голосок. Между прочим, тот же самый, что хихикал минуту назад. Денис осторожно глянул вниз и медленно опустил ногу.

Рядом с ним, на задних лапках, стоял, чуть покачиваясь серый мышонок. Передними лапками он облокотился на ботинок Дениса, смешно растопырив крохотные пальчики. Серые глазенки смело и удивленно глядели на человека, точно Денис был сейчас для мышонка самым большим чудом на свете.

Денис же смотрел на крохотного зверька, как если бы он был действительно величайшим чудом во всем Лабиринте. А он-то был абсолютно уверен, что в этой гигантской и мрачной головоломке он совсем один-одинешенек! Но откуда, интересно, взялась тут эта мышь?

– И действительно: откуда же ты взялся? – улыбнулся Денис. – За целый день я не встретил тут ни одной живой души...

– Здесь нет живых душ, – пропищал мышонок. – Тут только камни и лед. И еще эти... как их...

Он наморщил носик, что-то вспоминая. Причем сделал это с таким усердием, что даже чихнул.

– Признаки, вот кто! – вспомнил, наконец, зверек.

– Какие еще признаки? – удивился Денис. – Чего – признаки? Предмета?

Он попытался представить, как по Лабиринту носятся из конца в конец ожившие безумные прилагательные и напыщенные причастия. И едва снова не расхохотался. Положительно, сегодня у него был веселый день!

– Не чего, а какие, – поправил его мышонок. – И вовсе не признаки, это я спутал. Призраки – вот кто!

– Ах, призраки! – кивнул мальчик. – Ну, можешь быть спокоен, призраков на свете не бывает.