Департамент ночной охоты

– Это не проблема, – сказала смерть, отводя взгляд. – В том, что произойдет, нет ничего неестественного. Нет нарушения тех законов, о которых я говорила. Это просто борьба за выживание видов. Это как если бы лев напал на антилопу. Или как если бы человек выжег осиное гнездо…

– А то, что это какой-то сраный монстр – значения не имеет? – крикнул Кобылин. – Люди же погибнут, люди!

– Этот монстр – часть этого мира, – отозвалась смерть. – Хотя и очень древний. Но он не… Не нарушение. Он такое же живое существо, как и человек. С точки зрения метафизических законов вселенной.

– Но убить ты его можешь? – уточнил Кобылин.

– Не убить, – мягко поправила смерть. – Забрать, если возникнут особые условия в связи с его… визитом на границу между мирами.

Кобылин оглянулся. Тварь успела подобрать под себя руки и тихонько раскачивалась, пытаясь подняться. Ноги у нее так и не заработали, и спина оставалась неподвижной. Но то, что тварь постепенно оживала, сомнений не было. Алексей оглянулся, бросил взгляд на дверь. Может, сейчас сюда ворвутся полицейские. Желательно с «калашами» наперевес. Должны же они примчаться, в конце концов? Пусть изрешетят эту тварь, размажут по полу. И что? Он уже сделал это один раз.

– Что нужно сделать, чтобы эта тварь сдохла? – спросил Кобылин, оборачиваясь к девчонке, печально рассматривающей шевелящееся тело монстра. – Нет. Серьезно. Ответь мне.

Девочка в черной футболке скорчила брезгливую гримасу и отвернулась от шевелящейся твари.

– Серьезно? – переспросила она. – Всего-то нужно открыть его сущности прямой канал на границу миров, сделать так, чтобы у него появилась возможность перебраться в другой мир по этому шоссе.

– Кто это может сделать? – быстро спросил Кобылин. – И как это сделать?

Смерть покачала головой.

– Забудь, – велела она. – Бывает лекарство хуже болезни.

– Хуже? – изумился Кобылин. – Куда уж хуже! Смотри, у него уже ноги шевелятся! Придумай что-нибудь, умоляю!

– Все предопределено, – повторила смерть, но в ее голосе Кобылин уловил нотки беспомощности. – Я не могу решать. Не могу создавать. Не могу менять мир. Я не творец. Во мне не заложено возможности к принятию решений и изменению правил миропорядка.

– Менять мир, – пробормотал Кобылин. – Не ты ли говорила, что это участь людей? Своими действиями менять мир?

– Алексей, – едва слышно прошептала смерть. – Не надо.

– Мне достаточно просто принять решение, – спокойно сказал Кобылин. – Верно? Нужно просто захотеть. А если сильно захотеть, можно в космос полететь.

– Алексей…

– Верни меня, – потребовал охотник, указывая на свое тело. – Немедленно. Уж это тебе по силам. Следишь за тем, чтобы мертвое оставалось мертвым? Ха! Ну и прикрой глаза на полчасика! У тебя по земле бегает чертова прорва подобных существ, уж мне-то можешь не врать, я их навидался по самое не могу. Дай мне шанс.

– И что ты сделаешь? – спросила девчонка, доставая из воздуха сигарету. – Ну, вернешься ты. На полчасика. А дальше?

– Попробую еще раз, – решительно сказал Кобылин. – Сожгу его. Распихаю по банкам, отправлю почтой в разные концы страны. В конце концов, ты мне скажи, что сделать, это ведь ты пользуешься охотниками как инструментом, чтобы исправлять эти чертовы ошибочки природы!

– Исправлять ошибки, – медленно произнесла смерть, и за ее плечами взметнулись черные крылья. – Это не ошибка. Но есть другие ошибки. Я не могу вмешиваться, я не человек. Но может инструмент…

– Да! – крикнул Кобылин. – Я инструмент! Я! Ты – мне, я – тебе! Идет? Я сделаю все что угодно, только помоги мне, прямо сейчас!

В воздухе перед охотником повис черный силуэт – ворох рваных тряпок, лишь отдаленно напоминающий человеческий облик. Черная материя струилась, словно на ветру, переливалась зеркальными отблесками. На месте лица хрупкой девчонки появился черный провал, скрытый капюшоном.

– У всего есть своя цена, охотник, – произнес низкий, дрожащий голос. – Ты уверен, что хочешь заплатить эту цену?

Кобылин оглянулся. Тварь уже поднялась на колени и теперь цеплялась лапами за розовый багажник «Кадиллака», пытаясь встать.

– Уверен, – твердо ответил Кобылин, поворачиваясь к смерти. – Что угодно. Мое слово.

Черные одеяния заколыхались, взметнулись вверх, осыпались черным пеплом на пол. Перед охотником снова появилась хрупкая девочка в черной футболке, белая, как алебастровая статуя. Она вытянула вперед руку, разжала ладонь и показала охотнику черный шарик. С белой, едва заметной, прожилкой.

– Решение принято, – тихо сказала девушка. – Время пришло.

Кобылин, глядя ей прямо в глаза, похожие на черные дыры, шагнул вперед, вытянул руку и коснулся черного шарика. И ничего не почувствовал.

– И что теперь? – спросил он.

Смерть улыбнулась.

* * *