Департамент Правосудия (СИ)

Снова, как в тумане, я потянулась к медальону. Сжала его и прикрыла глаза. На миг мне показалось, что перед глазами промелькнула пустыня, но не солнечная Сахара, какой я её представляла в детстве, а безжизненная, пустыня с серым песком и нависшим над ним мрачным кроваво лиловым небом. И не было в этой пустыни не одной живой души. Но вот краем глаза на горизонте мелькнула чья-то тень, затем она стала приближаться, и я увидела изуродованного человека, он передвигался на четвереньках, как собака, его злые глаза поблёскивали в багровых отсветах, кроме шрамов и шишек на лице по телу этого недочеловека то тут, то там виднелись шипы, они торчали из рёбер, ног и рук. От ужаса и отвращения я вскрикнула и отшатнулась, отпустила медальон, и распахнула глаза.

— Что такое Дашенька? Да что с тобой? Странно ты себя ведёшь, это на тебя так новая работа влияет, Даша, милая?

От проникновенного тона мамы я пришла в себя. И помотала головой.

Что это было? Видение, а может у медальона есть своя память? Фу, бред какой, я ещё раз встряхнула головой.

С другой стороны для чего-то он мне его дал? Такие, как Судья, ничего просто так не делают и не дарят пустых подарков, я уверена в этом.

— Мама, со мной всё хорошо, я просто устала, — я улыбнулась, чтобы успокоить родительницу и принялась пить чай. Но как бы я не старалась отвлечься на обычные разговоры с мамой о погоде, украшениях и одежде, всякий раз прикрывая хоть на миг глаза, я видела эту проклятую огненную пустыню. К вечеру это стало невыносимым, пытка какая-то прямо. Проводив маму и пообещав навестить их с отцом в ближайшие выходные, я достала книги, но читать я не могла, и сон не шёл, как назло, к часу ночи я просто боялась закрыть глаза, зная, что снова увижу мутанта или кем он там был и огненное небо. Промучившись до утра, разбитая и усталая я стала собираться на работу. Но неожиданно раздался телефонный звонок…

Глава 7

— Дарья, — шеф был чем-то явно обеспокоен, — собирайтесь и ждите меня у своего подъезда я лично подъеду за вами. И он отключился. Я застыла с трубкой в руке.

Что произошло? Почему сам шеф решил меня подвести?

Поскольку я не спала, мысли текли совершенно хаотично, невозможно было сосредоточиться.

Я вышла из подъезда.

Ух, ты! А уже оказывается, зима наступила, странно недавно были лужи и разноцветные листья, а теперь уже тонкий лёд на лужах и снег на ещё не успевшей окончательно засохнуть траве. Да и с неба летели белые хлопья снежинок, я подняла голову вверх, на небе ни облачка.

— О чем мечтаешь, Дарья? — раздался совсем близко голос Судьи. Я встрепенулась. Из припарковавшейся к подъезду кроваво-красной "ауди" вышел мой шеф, одет он был, как обычно, в костюм, но поверх было накинуто тёплое пальто.

— Я не заметила, что зима пришла, — смотря на него, сообщила я.

— Да, ты определённо, сильно легко одета, — он кивнул мне.

И, правда, лёгкие полусапожки кремовое короткое пальтишко явно были уже не по сезону.

— Садись, поехали.

— Куда? — спросила я, открывая дверцу машины и опускаясь на переднее сиденье.

— Вон там, на заднем сиденье, все документы, пока едем, изучи их, остальное я расскажу. Он сел за руль, и машина мягко покатила прочь из города.

— Ты видела лишь те души, что приходят сами, но есть места депортации, где собирают души и держат, пока кто-то из нас не приедет и не заберёт, одних вернут в телесную оболочку, других отправят на исправительные работы.

Я вспомнила секретарей Всадников.

— Сэр, простите, но секретари ваших братьев тут, как я понимаю, тоже не по своей воле? Тоже наказание?

— Да, — он кивнул, — если за всю жизнь человек умудряется совершить все семь грехов, причём неоднократно, после смерти его принудительно возвращают в своё тело и отправляют к нам, не только секретари, но и большинство работающих в Департаменте грешники.

Он печально улыбнулся мне.

— Догадываюсь, ты хочешь спросить, как ты оказалась среди них?

— Да, сэр, я ведь не умирала и не так уж и грешила, да? — с сомнением спросила я.

— А если хорошо подумать, малышка? — он внимательно посмотрел на меня.

— О чем, сэр?

— О своей жизни, — уточнил он.

Машина резко завернула вправо, и мы съехали с шоссе, ведущее из города на какую-то просёлочную дорогу. Снег стал более густым, он безжалостно покрывал поля стелющиеся вдоль дороги.

— Я не понимаю, — стало страшно, и я сжалась, захотелось, как бабочке залезть в кокон, вспомнилась недавно услышанная песня группы Флёр по радио. Я очень часто вспоминала при разных сложных и запутанных жизненных ситуациях песни этой группы и вот теперь…

В этот кокон из стёкол и рам

Не проходит тьма или свет

Может, будет бабочка там

Может быть, может, нет

Может, вырастут новые крылья

Красота, доброта

И расправить их будут силы

Может, нет, может да…

(Флёр — Кокон)

— Ты умирала, Даш, — сочувственно сообщил мне Судья.

— Что? — я рассеяно повернула к нему голову, сказанные им слова всё ещё не доходили до меня, но потом пришло осознания.

— Я умирала?