Департамент Правосудия (СИ)

— Да, — он кивнул, — ты этого не помнишь, как я понимаю, в семь лет ты попала под машину, вы с матерью шли из магазина домой и какой-то пьяный водитель резко вывернул, твоя мама не сильно пострадала, а вот ты пережила клиническую смерть, она длилась всего пять минут, но ты умирала. Потом твой мозг после того, как ты пришла в себя, включил защитный механизм, и ты просто выкинула этот эпизод жизни из головы, и он стёрся из твоей памяти, а твоя мама никогда больше не говорила о том случае.

Я ошарашено смотрела на Войну.

— Я ничего не помню. Вы обо мне сейчас говорите?

— О тебе, — он утвердительно кивнул.

— А вам, откуда это известно? Вы знаете меня лучше, чем я сама, — грустно сообщила я шефу и опустила голову на грудь. Стало не по себе.

— Абы кого я не взял бы к себе, прежде, чем принять тебя на работу, я внимательно изучил твою жизнь. Мне не нужны предатели и трусы.

Я вздрогнула. И вжалась в спинку сиденья.

Всякий раз, когда я забываю, на кого работаю, мне очень жёстко об этом напоминают, зачем? Ну, зачем? Так хорошо воспринимать его просто красивым, властным мужчиной, но он всякий раз напоминает мне, кто он на самом деле.

Вспомнилась пустыня и красное, как кровь, небо.

— Сэр, — тихо позвала я, снова касаясь медальона.

— Да.

— Я кое-что видела, это похоже на видение. Безжизненная пустыня и красное низкое небо над ней, и странное существо, человек не человек, мутант какой-то, — задумчиво проговорила я.

Он как-то странно на меня посмотрел, долго молчал, потом, наконец, заговорил:

— Это Мертвый город, туда, куда ты стремишься попасть, а мутант, видимо, ты про Арахаров говоришь, это изуродованные души бывших людей и других существ, они у них там что-то типа дворовых собак, это души без права перевоплощаться, без права вернуться в тело, обычно это души маньяков, садистов, извращенцев и им подобных. — Меня передёрнуло от отвращения. — Странно, что медальон тебе это показал, — он снова посмотрел на меня очень удивленно.

Я отвела взгляд, резко расхотелось о чем-то ещё спрашивать. Хотя вопросов была уйма.

Чтобы как-то отвлечься, я стала листать документы, которые мне выдал шеф. Это были списки душ в алфавитном порядке, медальон услужливо перевел их на русский. Кроме списков были и регистрационные номера, что-то вроде паспортных данных и краткие биографии. Ещё тут же в папке нашлись какие-то протоколы.

Здание депортации напоминало больницу или школу. Небольшое пятиэтажное, облицованное мраморной плиткой, окна современные, пластиковые, а у парадного входа нас уже ждали.

Высокая женщина лет сорока в лиловом брючном костюме, поверх которого был накинут медицинский халат, волосы убраны в пучок на затылке, меня привлекли её глаза, они были злые с прищуром, чуть надменное выражение лица и плотно сжатые губы.

Захотелось как можно дальше оказаться от этой особы.

— Милорд, — она покланялась Всаднику, пропуская нас внутрь здания.

— Сколько на сегодняшний день душ, Роза?

— Семьсот восемьдесят три души, милорд, из них около ста без права реабилитации, остальные спорный вопрос, на ваше усмотрение.

Шеф кивнул.

— Дарья, сколько у нас в списках душ?

Я раскрыла папку.

— Семьсот восемьдесят, сэр. — Отчеканила я холодным профессиональным тоном.

Есть у меня такая черта, какие бы разговоры и ситуации не были "до", когда дело касается работы, тут меня как бы переключают, и я становлюсь бесстрастным офисным работником, без лишних эмоций. Если говорить, то чётко, ясно и по делу, если выполнять поручения то без огрехов.

— Странно, — поджал губы шеф, — где ещё три души? Когда поступили последние?

— Два дня назад, милорд — деревянным голосом отрапортовала Роза.

— Ладно, Дарья, я их отправлю к тебе, впишешь от руки, потом будем разбираться, кто кого не дописал.

Я кивнула.

— Да, сэр.

Пройдя по тускло освященным, типично больничным, коридорам, мы завернули в зал, очень большой зал. Без магии явно не обошлось, такое пространство в здании явно не вместилось обычным путём. В зале толпились бестелесные и полу телесные души. Когда мы вошли, шепот и гул голосов стих. Все, как по команде, обернулись на Судью.

— Тут все? — спросил он.

— Да, Милорд, все, — она поклонилась.

Затем он повернулся ко мне.

— Дарья, вызывай по одному, те, кто останутся, и есть наши три неучтенных.

Я кивнула.

Война прошёл за специально отведённый для него стол, я последовала за ним и встала рядом, когда он сел за него. А Роза услужливо положила перед Всадником список, как я поняла тех, кто был уже без права вернуться в тело. Вспомнила недавний разговор с шефом в машине, и по спине прошёл озноб, но собравшись, я открыла папку и громко произнесла первое имя в длинном списке:

— Аарон.

Один Дух отделился от толпы и подплыл к столу Судьи.

— Что там на него? — спросил шеф, когда дух подплыл совсем близко.

Я опустила глаза в список.

— Регистрационный номер 01122, при жизни жил в Северном мире четвёртой области. Грехов тяжких нет, только чревоугодие, — сообщила я, поднимая на Духа глаза.

Война щелкнул пальцами и произнёс:

— Вернуть в телесную оболочку отправить на Землю в мир дельта.

Дух пропал.