Депутатский запрос

Всякое выделение группы или прослойки сельского населения конечно же вызывало недовольство деревни, нарекания в адрес «привилегированных», а порой и довольно острые конфликты. Помню отчетное собрание в верхневолжском колхозе «Красный маяк», на котором колхозники потребовали от своего агронома вступить в колхоз. Агроном наотрез отказалась, и тогда собрание не выбрало ее в правление, выразив таким образом недоверие. Немало бывало случаев, когда отказывали в установленных окладах, оспаривали предписанные сверху льготы. Все эти факты, именуемые в районных кабинетах не иначе как сопротивлением, на самом деле были законным правом коллективного найма: колхоз приглашает агронома, тракториста, электрика, строительную бригаду, переселенца и сообразно своим возможностям назначает оклады и прочие «условия». Первое время так это и воспринималось, но с течением времени, особенно с введением денежной оплаты, не зависимой от хозяйственных итогов года, когда начала увядать заинтересованность в общей копейке, предписанные льготы уже не оспаривались, они воспринимались как меры государственные, то есть не за счет коллектива, а как бы данные сверху.

Тут к привилегиям групповым, внутриколлективным прибавились ведомственные. Бурно разраставшийся агросервис потребовал для себя особого положения, и право коллективного найма было отброшено начисто, условия диктовал не наниматель, а подрядчик, приперев к стенке своей монополией на материальные фонды. Это вызвало недовольство не только колхозов, совхозов, но и районных, и областных, и даже центральных организаций, стоящих на защите интересов земледельца, и конфликт принял острый, затяжной характер государственного значения. Острота его объясняется тем, что привилегии агросервиса целиком за счет колхозов и совхозов, потому-то подобное обслуживание и окрестили «обдираловкой». Такие привилегии повлекли за собой весьма неприятные последствия. Мало того, что вызвали обиду у нанимателей, они еще породили и в коллективах подрядчиков чувство моральной непрестижности своей работы. Последнее обстоятельство почему-то вовсе не берется в расчет, о нем в многочисленных дискуссиях и помину нет, а между тем тут кроется колоссальный нравственный урон. Мне часто приходилось бывать на партийных собраниях в подразделениях агросервиса, и я своими ушами слышал, как коммунисты говорили, что им совестно творить явную халтуру: сбывать скверно отремонтированные машины, продавать запчасти под видом монтажа или ремонта оборудования. Совесть рабочего человека вступала в конфликт с процветанием коллектива и с собственным благополучием. Нельзя же всерьез думать, что рабочий или инженер не понимают, на чем держатся высокие экономические показатели их ведомства. Так привилегии обернулись нравственным ущербом огромному отряду рабочих агросервиса. Привилегии были и будут, ибо они есть не что иное, как интерес, а интерес есть движитель экономического и общественного развития. Однако даваться они должны за дело, за результат, а не как приложение к должности или положению, тогда и конфликта с рабочей совестью не вызовут.

Теперь стоит вопрос заселения Нечерноземья. Как его представляет себе наш социолог? «Выход здесь, как мне представляется, единственный — заселять особенно обезлюдевшие места Нечерноземья, подобно тому, как заселяли в свое время районы целинных и залежных земель». Я хочу подчеркнуть его слова «особенно обезлюдевшие места». В них весь смысл, ибо влекут за собой, помимо всего прочего, привилегии, так сказать, территориального характера.

Давайте посмотрим, какие места моей родной Псковщины особенно обезлюдели? Это бывшие районы Ашевский, Кудеверский, Усмынский, Подберезинский и им подобные, то есть отдаленные от городов и больших дорог, с особенно бедными почвами, с высокой степенью залесенности, где нет ни предприятий местной промышленности, ни промыслов, единственное занятие населения — земледелие и скотоводство. Ясное дело, чтобы их заселить, надо их преобразить действительно на манер целинных земель: построить новые дороги, провести сплошную мелиорацию, построить дома, фермы, склады, школы, столовые, — словом, все, без чего нельзя жить и работать.