Депутатский запрос

Нужны факты? Пожалуйста, Пять лет назад я был в Вязе, и директор совхоза Николай Васильевич Поляков с радостью сообщил, что проблема невест наконец-то будет решена: в селе открыли цех пошива, десять выпускниц средней школы сели за машинки. Сейчас директор с неменьшей радостью говорит, что цех закрыли, всех швей выдали замуж, уже детей имеют и работают на фермах, а нынешние выпускницы идут прямо в доярки, им уже никакая «приманка», вроде швейной машинки, не нужна. За три года в совхозе сыграли 21 свадьбу. За это же время построено три многоквартирных дома, детский сад, клуб, открыта столовая и… музей с картинной галереей. Село обновляется энергично, видна перспектива, соответственно, меняется и настроение людей. Вот вам и ответ на вопрос, нужен ли «соцкультбыт».

Музей и картинная галерея пока размещены в школе, но Поляков сказал, что в скором времени совхоз отремонтирует отдельное здание — такое есть — и тогда экспозиции можно развернуть широко, показать им есть что.

Меня огорчило одно весьма существенное обстоятельство. Александр Никанорович, вижу, тоже хмурится. Показываю на бурьян вокруг школы, на деревца-уродцы, спрашиваю: «Это?» Он говорит: «Не только. Посмотрите на село, лебедой заросли…» Школа типовая, просторная, место выбрано с умом — здание на холме, оно как бы парит над селом и окрестностями, одно это уже должно подсказать учителям, что к природной красоте надо добавить рукотворную: разбить сад, цветники, аллеи… За семь лет тут ничего не сделали, если не считать полузасохших обломанных деревцев, которые так и хочется выкорчевать, чтобы не мозолили глаза своим уродством. Неприглядно и вокруг клуба, столовой, жилых домов. Канавы и придворки заросли лопухами и лебедой, палисадники сгнили и повалились, водоразборные колонки торчат чугунными тумбами среди пыли и грязи… Вся эта неухоженность так резко бьет в глаза, едва только увидишь живописные полотна Большакова, что невольно возникает вопрос: неужто они не увидели этого несоответствия? Оказывается, увидели, но… после того, когда им указали пальцем. Тогда и директор школы, и председатель сельсовета, и секретарь парторганизации, и директор совхоза сообща выдвинули такой план, что оставалось только порадоваться за них. Я верю, что село преобразится очень скоро и внешне. Так вот, мои уважаемые оппоненты, встает вопрос: как смотреть на начинание вязовцев? Можно приехать, походить гостем, поглядеть на все это скептически: ишь мол, галерею завели, а сами за собой прибрать не сумеют. И вывод: ни в каком искусстве мужик не нуждается! А можно и так, как сделал секретарь райкома: обратить внимание на несоответствие, на диссонанс, подсказать, посоветовать и организовать на преодоление инерции. И тогда вывод иной: искусство селу необходимо, оно скорее всяких слов воздействует на человека, разбуживает стремление стать культурнее.

Я убедился в этом на примере белорусских сел. Две недели ездил по республике и видел, как культура земледелия, о которой много говорят у нас на разного рода совещаниях, теснейшим образом связывается с культурой жилища, с культурой селения и… с искусством. Нельзя разъять культуру поля и фермы с культурой дома и улицы, как нельзя разъять искусство с народным творчеством. Поэтому-то в сельских галереях и музеях Белоруссии в единстве представлены живописные полотна художников и изделия народных умельцев. Поэтому председатель колхоза, скажем, «Рассвет» имени Орловского Василий Константинович Старовойтов одинаково требователен и к внешнему виду поля — ни кустика, ни столба, ни валуна, — и к внешнему виду деревенской улицы — ни репейника, ни поленницы, ни клочка соломы. Нашим, российским, селам такой культуры пока недостает, но значит ли это, что сперва надо выкосить бурьян, а потом заводить галерею? Думаю, что можно и наоборот: галерея скорее пристыдит.