Der Parasit (СИ)

На ней были изображены Еванджелина Адерли и Леви Аккерман после венчания в 1965 году. По широко открывшимся глазам и непроизвольному резкому выдоху, Леви понял, что они говорят об одном и том же человеке.

— Это…

— Да, это — Ева Адерли, судя по всему, твоя мать и моя бывшая жена.

Услышав «бывшая жена», девочка перевела глаза, полные слез с фотографии молодых людей на заметно постаревшего мужчину. С годами Леви не сильно изменился, из-за чего Черч шутил, что друг нашел секрет вечной молодости. Но все же проступившая седина и несколько мимических морщин, испещривших лицо, выдавали тяжелые события, произошедшие в жизни этого человека

— Скажите, — после долгой паузы заговорила Мэрион: — так это ВЫ — МОЙ ОТЕЦ?!

Тяжело вздохнув, Леви молчал где-то с минуту, понимая, что ответ неизбежен.

— Я действительно был мужем твоей матери, однако на момент, когда мы с ней расстались в 69 году — у нас не было общих детей. Сейчас уже 84, прошло 15 лет, а тебе — полных четырнадцать, как я понимаю, и все очень выгодно складывается, но я не могу ответить на твой вопрос утвердительно или отрицательно.

— Я понимаю, может, это глупо, но мы с вами похожи внешне. У нас темные волосы, голубые глаза, тонкие губы…

— Мэрион, ты очень похожа на свою мать. Все, что ты описала ровно подходит как к ее внешности, так и моей. Схожий типаж, но…

— Месье Леви!

— Прости… — вынудил прекратить ее Аккерман. — О своем отце тебе лучше спросить у матери.

— Она мне не скажет! — расплакавшись, закрывая лицо руками и платком, как беспомощный котенок пропищала Мэрион.

Леви было больно наблюдать за душевными страданиями девочки, и, сев на подлокотник ее кресла, он прижал к себе Мэрион, что сразу приняла его, обхватив руками за поясницу, уткнувшись мокрым носом в грудь.

Ее всхлипы усиливались, отчего Леви стал поглаживать ее по спине, пытаясь успокоить. С самой доброй интонацией, что мог себе позволить мужчина, он приглушенно выразил свое предположение, вселяя новую надежду:

— Да, сейчас она, может быть, не скажет, но я уверен, тогда, когда ты станешь взрослее, и она почувствует, что ты поймешь ее, Ева откроет тайну твоего рождения.

— Я НЕНАВИЖУ ЕЕ! — в сердцах воскликнула Мэрион.

— Не говори так, может, у нее просто не было другого выхода… — без особо энтузиазма начал оправдывать мать девочки Леви.

На самом деле, он испытывал к ней схожие чувства, учитывая, до какого состояния она довела собственную дочь. Пусть Аккерман и не был злопамятным, но он по-прежнему не мог простить ее предательства.

— Разве вы плохой человек?! — почувствовав поддержку от возможного отца, продолжила Мэри. — Почему Вы разошлись?

— Так было нужно… — холодно ответил Леви, продолжая обнимать Мэрион.

— Нужно было, чтобы я росла без отца?!

— Но разве я твой отец? — резонно задал он встречный вопрос.

— Я чувствую, что это вы, Леви… — умоляюще ответила гостья.

— Мэрион, послушай меня…

Отстранив девочку от себя и обхватив лицо руками, заставляя смотреть в глаза, Аккерман решил сделать лучшее, что он мог — внушить ребенку то, что она не одинока, даже если в ее жизни не будет папы или мамы.

Внушение — невероятно сильный инструмент в руках опытного разведчика.

Когда девочка успокоилась, они допили чай. Мэрион Адерли рассказала о себе, забывая о своих переживаниях, прерывая свой рассказ вопросами о прошлой жизни Леви, о которой он рассказывал расплывчато, без каких-либо подробностей.

— Твоя мама, наверное, ищет тебя. — Смотря на стрелку часов, указывающую на шесть часов вечера, предположил Аккерман.

— Да, я думаю, мне пора уходить.

Поднявшись, они покинули кабинет, остановившись лишь на пороге.

— Месье Леви, если я еще приеду в Лион, пожалуйста, я могу зайти к вам?

— Да, буду рад твоей компании.

Девочка улыбнулась, и искорки счастья промелькнули в ее глазах. Неожиданно для Аккермана, Мэрион расставила руки в знак объятий, на что бывший капитан ответил ей взаимностью, понимая, что за весь разговор он и сам почувствовал к ней что-то родственное, отчего эти сентиментальные знаки внимания разрывали его сердце на мелкие кусочки.

— Кстати, передай маме привет. — Прошептал Леви.

— Как вас представить? — поддержала шепот Мэрион.

— Капитан Аккерман, Алжир 59. Она поймет.

Отпуская друг друга, Мэрион, последний раз посмотрела на Аккермана и, открыв дверь, попрощалась:

— До свидания, Леви!

— До встречи, Мэрион.

Как только гостья ушла, в помещении прозвучал вопрос:

— Леви… Что это значит? — спросил давно вернувшийся Фарлан, стоявший за спиной Аккермана.

— А на что это похоже?! — обернувшись, задал ответный вопрос бывший капитан.

***

— Так, — протянула на выдохе Адерли, мельком глянув на часы. Скоро прием окончится. — Остался последний пациент. Тери, позови его и можешь быть свободна. Тебя все-таки больной сынок дома ждет.

— Ах, спасибо мадмуазель Адерли! Вы так внимательны ко мне! — молодая медсестра едва не бросилась обнимать Еванджелину, но та жестом показала, что не стоит этого делать.