Дераи

— У тебя есть деньги. — В ее понимании ситуация была по-детски проста. — Если ты отдашь их им, они больше не будут страдать. Не так ли?

— Да, это им поможет. На короткое время, — добавил он. — Я не могу пообещать как только в будущем. Но в таком случае милосердие кажется не столь необходимым. — Он подошел к толпе и положил мужчине руку на плечо. — Тебе нужны деньги, — сказал он. — На поле есть агент, предлагающий работу. Почему бы тебе не обратиться к нему?

— За пятерку в день?

— Да хоть бы и за одну монету в день. Если нет другого выхода. Или вы предпочитаете сидеть здесь и голодать?

— Нет, — сказал мужчина. Он был невысок, с курчавой гривой рыжих волос и лицом, покрытым веснушками под тонким слоем грязи. — Нет, — повторил он, — вовсе нет. Да будь я проклят, если стану рисковать своей шеей, чтобы уплатить налог за посадку здесь. Налог на посадку! — Он сплюнул на гравий. — Где вы еще найдете такой рэкет? Я побывал на сотне планет и нигде с таким не встречался. — Он снова сплюнул и посмотрел на Дюмареста. — Мы с вами говорили о работе, — сказал он, — знаете ли вы, какую работу он предлагает?

— Что-то, имеющее отношение к урожаю.

— Правильно, но вы знаете, что именно? Это желе, — сказал мужчина. — Сырец, который они продают за бешеные деньги. Платят по пятерке в день, и если один из двух человек остается, чтобы собирать его, они считают, что пошли на невыгодную сделку. Пятерка в день и пятьдесят процентов того, что вы будете убиты. Вы согласитесь на такое дело?

— Не знаю, — протянул Дюмарест, — но я не могу порицать вас за то, что вы думаете обо всем этом.

Он отступил на шаг и посмотрел на ворота. За ними позади группки полицейских стояла толпа случайных зевак. Многие из них, заметил он, были в форме, выцветшей на солнце, у каждого слева на груди был герб. У многих с пояса свисали большие ножи — символ власти или значок, отмечающий их старшинство. Дераи опять потянула его за руку.

— Эрл, — настойчиво просила она, — сделай что-нибудь для этих людей. Я заплачу тебе, — повторяла она торопливо. — Мой дом богат. Я только прошу тебя одолжить мне немного денег до тех пор, пока мы не попадем домой. Пожалуйста, Эрл! — Ее рука сжимала его руку. — Сделай, — просила она, — сделай это для меня!

Церквушка была маленькая — храм святости, самое крупное здание; гипнотическое место, перед которым сидели молящиеся, исповедуясь в грехах и получая благословение, воплощенное в хлебе всепрощения. Рядом, в исповедальне, сидел брат Итриум. Внешне он отличался от остальных. Его сутана пестрела заплатами, но сам он был чистый, хотя лицо выдавало лишения. Он сидел, наклонив голову и молясь.

— Брат, — наконец обратился он к Дюмаресту, — что я могу сказать? Каждый раз, когда я покидаю поле, я плачу налог. На этой планете наша церковь бесправна, торговые дома не заинтересованы в нас. Я начал верить, прости меня боже, что милосердие умерло. Но теперь я считаю, что это не так.

— Сколько? — спросил Дюмарест. — Не для того, чтобы всех их отправить отсюда, но чтобы, улетев, они могли встать на ноги.

— Отдай им все, что у тебя есть, — сказала Дераи нетерпеливо, — тебе деньги не потребуются.

— Нам надо еще заплатить налог, — напомнил ей Дюмарест.

— Я принадлежу к дому Кальдор! — Ее гордость была неизмерима. — Никто не посмеет требовать налог с меня и с того, кто со мной. Отдай им деньги. Все деньги. Побыстрее. Побыстрее, нам надо домой.

Домой, хмуро подумал Дюмарест, и снова неизбежный отлет. Он упустит ее. Он ссыпал деньги в кубок монаха.

— Будь благословен, брат, — сказал монах.

— Благословите ее, — сухо произнес Дюмарест. — Все эти деньги — ее.

На улице, за воротами, ситуация изменилась. Многие зеваки ушли. Те, что внутри, заняли места у изгороди, громко окликая прохожих, выпрашивая у них еду и деньги. Агент ушел. Поле вокруг корабля опустело. Элдон — единственная оставшаяся знакомая личность — стоял поблизости.

— Дюмарест, ради бога…

— Ты можешь идти. Монах заплатит за всех вас. — Дюмарест обратился к Дераи:— Пойдем?

— Да, — согласилась она. Едва сделав три шага, остановилась. — Устар!

— Твой кузен, собственной персоной. — Он надменно прошел в ворота. — Я чуть было не уехал, но проверил список и обнаружил вас на борту этого корабля. — Он искоса на Дюмареста. — Приятно провели время в полете?

— Наилучшим образом.

— Рад слышать. Иногда перелеты так утомляют. Вы, возможно, нашли способ развлечься. Но теперь путешествие позади.

Он подошел ближе, высокий, откровенный, безупречный в своем одеянии тускло-зеленого цвета с серебряным позументом. Его рука слегка замерла на рукоятке кинжала, но, подумал Дюмарест, для него кинжал не просто символ. Он знает, как им пользоваться, и, возможно, использует его еще не раз.

— Миледи…— начал Устар, но Дераи сделала ему знак молчать.

— Устар, — сказала она, — вы очень любезны, что встретили меня. В добром ли здравии мой отец?

— И он, и ваш сводный брат чувствуют себя великолепно. — Устар подал Дераи руку, игнорируя Дюмареста, как если бы тот был частью декорации. — Нас ждет машина. Очень скоро мы окажемся дома. Едем, Дераи.