Деревенский ужас (СИ)

  Довольно большой промежуток своей сознательной жизни я прожил в деревне. Причем это была не какая-то деревушка в районе нескольких кило-метров от города, куда можно легко добраться. Нет, это была глухая деревня. Чтобы до нее добраться от Минска, мне необходимо было два с половиной ча-са трястись в электричке, потом около сорока минут на автобусе. И вдобавок ко всему еще марш-бросок на десять километров пешочком по гравийной до-роге, идущей через лес. Все потому, что конкретно в мою деревню автобус хо-дил только два раза в неделю - понедельник и пятница. В остальное время добирайся, как хочешь. Но, несмотря на трудности с транспортом, время, про-веденное в деревне было поистине золотым. Вокруг необъятные леса, поля, воздух настолько густой, что казалось, будто плывешь в нем. Домой нас было не загнать до самой ночи: походы в грибы, на рыбалку с самодельными удочками в ближайшее озерцо, игры до самой темноты. Ну и вечерние посиделки у костра, как же без этого. А где вечерние посиделки, там и страшные истории. Иногда ловили кого-нибудь на слабо. Мол, слабо пойти на кладбище? Кто-то сразу отказывался, кто-то соглашался, но возвращался на полпути. Да и не мудрено: деревенский погост находился в полутора километрах от самой деревни, в лесу. Не у каждого взрослого хватило бы духа туда пойти. Что уж говорить про нас, желторотых щеглов.

  Но, как говорится, ничто не вечно под луной. Беззаботное детство оста-лось где-то далеко позади, наступила взрослая суровая жизнь. Сначала учеба, потом работа. В деревню теперь я ездил крайне редко - банально не хватало времени. Да и к кому ездить, если отец умер, когда я заканчивал учебу. Дом стоял пустой, ветшал со временем, приходил в негодность. Я поддерживал от-ношения с друзьями из деревни, но, как это часто бывает, общение станови-лось все реже и реже, пока совсем не сошло на нет. Это тоже можно было понять: все мы выросли, обзавелись собственными семьями, какими-то проблемами, делами. Правда, рано или поздно наступает такой момент, когда чув-ство ностальгии настолько охватывает тебя, что хоть на стену лезь. То же самое произошло и со мной: однажды меня со страшной силой потянуло на малую родину. Побросав в дорожную сумку кое-какие вещи, средства личной гигиены, взяв с собой деньги - благо, магазинчик в деревне имелся, - я отправился в путь. На улице вовсю полыхал жарой июль месяц, у меня было две недели от-пуска и провести их я вознамерился именно в деревне, в дали от городской су-еты.

  Добрался без происшествий. Даже десяток километров пешком были как-то в радость после духоты асфальта и бетонных стен. Какой-то час и сорок минут - и вот я на месте, стою перед покосившимся забором, смотрю на за-росший бурьяном в рост человека двор. Я украдкой смахнул предательски навернувшуюся слезу: вид пришедшего в упадок родительского дома отозвал-ся болью в сердце. Ладно, времени предостаточно, наведем какой-никакой порядок. Открыв замок - ключи лежали на их постоянном месте, в щели под шифером на крыльце -, забросил сумку прямо в веранду, вывесил прямо на забор постельное белье, чтобы прожарилось на солнце, а сам решил пройтись по деревне, узнать, что да как. Думал, что потрачу на это час-полтора, но я глу-боко ошибался. Пока поговорил со всеми знакомыми, пока выслушал о том, как я вырос, как изменился, каким красавцем стал, прошло изрядное количество времени. Домой попал только под вечер, чертовски уставший, но довольный. Наскоро перекусив бутербродами, завалился спать и буквально сразу же провалился в сон. Спал крепко, спокойно, без сновидений, как не спал уже давно.