Деревья-музыканты

И он покорно встанет, без слова, без крика. Он пойдет, пойдет не со словами любви на устах, а с плетью в руке. Пойдет не убеждать, а побеждать. Он превратится в кулак, в наконечник копья, и его посох, увенчанный крестом, станет ножнами разящего меча. Этого хочет бог! Так решил прелат и его чужеземные каноники!..

Если вопияла на меня земля моя
И жаловались на меня борозды ее...

Он пойдет во главе бретонской инквизиции. И люди будут поднимать головы, чтобы взглянуть на человека, предавшего свой народ, на отступника и осквернителя, которому вручили оружие чужеземцы, и уста людей будут неслышно призывать на его голову все кары, какие только сможет послать эта земля.

Диожен встал. Если такова его судьба, если он должен нести служение сие во имя господа, — да приидет царствие его, — тогда он счастлив отныне! Терпеливая работа отцов-миссионеров, годами обучавших его, принесла сейчас свои плоды: рассеялись безумные мысли, смущавшие его. Разве не господу принадлежат все земли и страны? Кто сможет противопоставлять глаголу божию старые слова — пусть даже тысячелетиями исчисляется возраст их? Этот остров — лишь малая частица великих владений вездесущего бога. И ничто больше.

Боже мой!.. Он ходил по комнате, и хотя поступь его была еще нетвердой, но он уже стоял на ногах и готов был идти указанным путем... Подняв голову к распятию, смотревшему на него со стены, он надолго задержал на нем взгляд.

...объявил бы ему число шагов моих,
Сблизился бы с ним, как с князем.

Кончился бунт Диожена. Быть может, это поползновение к бунту когда-нибудь и повторится в тишине одинокой ночи, но Диожен справится с собою, отныне Диожен тверд. Он будет повиноваться беспрекословно. Отныне он — лишь слепое орудие гневного бога. Распятие ничего не сказало ему. Он будет отныне слугой исступленной инквизиции, которая в середине двадцатого века собирается разжечь на лучезарном острове свои костры.

Влетел ветерок и с язвительным смехом закружился по келье Диожена Осмена, который завтра станет священником, ибо сегодня он решил, что может убить в себе человеческое сердце.

Весь Порт-о-Пренс был охвачен небывалым волнением. Президент промурлыкал речь, в которой объявлял urbi et orbi[16], что его великий «союзник», Соединенные Штаты, заключил с ним договор на чрезвычайно выгодных для Гаити условиях. Соединенные Штаты предоставляют стране много-много миллионов долларов. Правительство передаст эти миллионы американской компании ГАСХО, которая возьмет на себя заботу о сельскохозяйственном развитии страны. План состоит из двух пунктов: производство каучука и разработка сосновых лесов. Благодаря неустанным заботам специалистов, посланных этой «великой дружественной страной», открыто растение, обладающее удивительными свойствами: «козий рожок» — по латыни cryptostegia americanensis — уже через год будет давать каучук.

Судя по официальным дифирамбам, стране наконец улыбнулось счастье. Конечно, необходимые земли будут взяты у крестьян, — компания ГАСХО получает право экспроприации. Страна найдет в себе силы убедить отдельных упрямцев. Мы предупреждаем врагов правительства, узколобых националистов, коммунистов и прочих безбожных фанатиков материализма. Любая, даже скрытая пропаганда против наших мероприятий будет караться с самой беспощадной суровостью. В заключение президент заявил, что отныне его политика будет верным отражением политики Соединенных Штатов.

Вся политическая камарилья была крайне взбудоражена. Ведь должны же американцы понимать, что подписание договора — это еще не все: всегда есть возможность шантажировать, ставить палки в колеса, наконец просто не ратифицировать договор!.. Не дадите денег, не получите сливок! Но компания ГАСХО знала толк в делах, а лобби[17], добившиеся в Вашингтоне, чтобы этот куш достался именно ГАСХО, прекрасно изучили местные нравы. Биржу Порт-о-Пренса залихорадило. Представители автомобильных компаний и туристических агентств, влачивших в последнее время жалкое существование, воспряли духом, предвкушая солидные барыши. Нынешняя война, на которую дельцы из «Бор-де-мер»[18] возлагали большие надежды, до сих пор приносила им одно разочарование за другим. Всемирная бойня отразилась на черной бирже жалкими сделками: сахар, сигареты, кокосовое масло... С утратой европейских рынков обострилась борьба между латиноамериканскими компаниями за сбыт продукции в Соединенные Штаты. И вот... Неужто наконец и до берегов Гаити докатилась волна великих спекуляций военного времени?