Деревянная девочка, или Ди — королева кукол

— Почему бы им не сказать тебе правду? Ваши учителя! Почему бы её не сказать, если они не в силах больше тебе помочь?! Сказать — самое время! Охота идёт за тобой. ИМ нужна ты! И твоё спасение зависит лишь от тебя!

— Но откуда ты это знаешь?

— Знаю. С тех пор, как приезжал в вашу школу…

Я глядела в небо, туда, где горели яркие южные звёзды. Такие огромные я видела только в Тибете, где училась в тот год, когда к нам приезжал Лен. Он вёл у нас класс вокала, он очаровал всех и был моей первой детской любовью.

— Ты влюбился в меня… тогда?

— Нет, разумеется, нет! Если хочешь знать, я ехал туда специально… чтобы увидеть тебя. И убедиться в обратном.

— Зачем?

Он молчал.

— Объясни, мне непонятно.

— Если бы я жил в прошлом, далёком прошлом, я бы не верил ни в какие пророчества и в те времена. Даже теперь, зная будущее, я не хочу поверить… А тогда, зная всё, не захотел подчиняться судьбе. Я думал, что всё смогу изменить. Надеялся, что судьбу изменить можно, и уехал от вас с облегчением, довольный тем, что, как мне казалось, оказался прав.

— Но я всё равно не понимаю…

— А я только теперь стал понимать. Как был не прав. Я встретил тогда неловкого и застенчивого «гадкого утёнка». Все ваши учителя поражались твоей удивительной скованности и, посмеиваясь, называли тебя «деревянной девочкой». У тебя не было никаких музыкальных способностей… Но я-то знал, что тебя поместили сюда, потому что Музыкальный колледж в Тибете был самым надёжным неприступным местом. Ты жила там ради собственной безопасности, а не ради сольфеджио и уроков танца…

Как я ненавидела эти уроки! Я терпеть не могла танцы! Меня заставляли заниматься не моим — не любимым делом. И ещё я не понимала: зачем девочки играют в куклы, что в этом интересного? Но однажды в школьном подвале, где стояли старая мебель и расстроенные инструменты, среди всякой рухляди я нашла допотопную телекинетическую установку, такую же, как когда-то была у моего отца, только без пульта и батарей, и уже тогда начала первые опыты с куклами…

Я хорошо помнила мрачный монастырский подвал и первые удачи… Само здание монастыря, прилепившееся к голым древним горам Лхасы. Первозданный древний кусок настоящей суши, сохранившейся после конца света… Внизу у подножья гор — заповедный лес, где росли цветы, настоящая — не посеянная — трава и древние деревья, помнившие те времена, когда Земля была ещё сушей, а не одним сплошным океаном…

Лен улыбнулся каким-то своим мыслям.

— Я уехал тогда успокоенный…

— Почему?

— Потому что знал: мне суждено умереть из-за любви к тебе… — он продолжал улыбаться. — Я был так рад оттого, что не влюбился в тебя. А когда это произошло — ты, надеюсь, знаешь…

— В самолёте?

— Та случайная встреча. Да!.. Я увидел тебя и понял, что от судьбы не уйдёшь.

— При чём здесь судьба?

— Это разговор особый. — Лен стоял у ступенек, которые вели в ярко освещённый подъезд с дверью, похожей на резное венецианское окно, украшенное деревом и бронзой. К двери вели ступеньки из белого мрамора.

Кажется, мы пришли. Было совсем темно. Силуэт невысокого — всего лишь четырёхэтажного дома — возвышался над нами, как древняя башня. Я знала, что центр этого айла построен в стиле старинной архитектуры. А эти несколько кварталов были скопированы с какого-то древнего итальянского городка эпохи Ла Скала.

Лен поднёс руку к глазам, взглянув на часы, светившиеся в темноте.

— До начала ещё больше часа. Я думаю, мы пойдём в театр вместе, а пока…

Он открыл дверь в подъезд, довольно узкую дверь, и я застыла в проходе…

Казалось — это музей в Венеции, где сохранились дома из прошлой эпохи! Нас возили в такой однажды. Но для музея всё было здесь слишком ярким, слишком чистым и каким-то новеньким, всё сверкало и блестело и из-за этого было неестественным, словно поддельным. Да это и была подделка. Мрамор… белоснежная раззолоченная лепнина на потолке со сверкающей хрустальной люстрой. Это в подъезде-то! А лестничная площадка… Пол! Нет, это была не кафельная плитка. Мозаика, как в том венецианском музее, выложенная в яркий, с золотом, орнамент. Кованые решётки лестницы — сверкающие, точно из серебра. Из полированного дерева лестничные перила и мраморная лестница наверх…

Я застыла, разглядывая всё это, а сзади нетерпеливо ждал Лен. Он подошёл ко мне, желая поторопить — ему просто надоело торчать в дверях… «А пока…» — повторил он и неожиданно замолчал. Возможно, он хотел сказать: «Надо перекусить… Надо передохнуть. Выпить кофе. Ты, наверно, голодная…». Но он этого не сказал. Он только прошептал: «Проходи!» и, прислонившись ко мне, положил руки на плечи… Он не сказал ни слова, положив мне руки на плечи, и я поняла, что это судьба.