Деревянная книга

Отправляясь в путь, он снял пояс с мечом, перевязался бечевкой и прихватил посох с резной рукоятью, отполированной долгими прикосновениями. Обучая Светозара ратной науке, Мечислав сам будто молодел, на время забывая о старых ранах, но потом начинала ныть натруженная нога, и он заметно хромал, так что приходилось прибегать к помощи посоха.

Покряхтывая и припадая на правую ногу, старый воин следовал за Светозаром по тропинке, ведущей к лесному озеру.

Зеркальная гладь кристальной чистоты приняла их в свои объятия.

Мечислав, скользя по ней, с каждым неторопливым, но сильным гребком старался изгнать из себя усталость. Он чувствовал, как ноющая боль будто растворяется в прохладных объятиях воды, как во все тело вливается волшебная сила озера, и сам он становится неотъемлемой частью и водного царства, и звенящего леса, и могучего ласкового Купалы. Согласованность движений, и сливающееся с ним дыхание, и животворящая упругость воды имели завораживающую силу: они возвращали радость и бодрое состояние духа.

В Светозаре же молодая сила, благодаря живой воде лесного озера, вскипала бурным ключом. Он шумно нырял, плескался и громко ухал. Затем, быстрыми саженками доплыв до середины, резко изогнул гибкое тело и исчез в глубине, а через несколько мгновений, попав в струи холодных источников у дна, выскочил свечкой, со смехом резвясь и барахтаясь.

Старик, омывшись, вышел на берег. Два синеватых рубца выделялись на его теле: один шел по правой ноге наискось через колено, второй – на спине, на уровне нижних ребер. Одевшись, он сел, прислонившись спиной к вербе, и стал наблюдать за веселым барахтаньем мальца. Все происходило, как обычно, но внутри расплывалось темное пятно беспокойства. Не сегодня-завтра! Неужто все погибнет? Перуна не станут боле почитать и забавы его запретят. Идолов бросят в реку или в огонь. Не содрогнется боле слобода и сама земля русская от воинских кличей ясуней – сынов Солнца. Нового бога привез князь Владимир. Бают люди: в реку всех загоняют силой дружинники, а потом кресты на шею надевают и именами чужеземными нарекают, а кто супротив – огнем да мечом казнят. Как недобро начинается сия вера! Княгиня Ольга ее первой приняла: хитрая жена была, властная, новая вера ей в том подспорьем служила. Одначе Святослав остался тверд и верен обычаям пращуров. Храбр был и легок, ходил, как пардус, и много воен провел. И возов за собой не возил, и котлов, и мясо не варил. А только тонко нарезал конину или зверятину, или говядину и, на угольях запекая, ел. И шатра не имел, а потник стелил, и седло под голову клал. И все воины его такими были.[10]

Это Мечиславу было ведомо не из чужих уст, сколько пришлось ему бок о бок сражаться вместе с князем и делить все тяготы походной жизни.

Старый воин все больше погружался в реку воспоминаний. И вот уже не золотистый отблеск воды в жаркий день плясал перед ним, а белый искрящийся снег вздымался серебряной пылью под копытами резвых коней, и лохматые северные ели простирали свои лапищи над головами всадников.

День был погожий, солнечный и морозный. Дружинники ехали, весело переговариваясь и подтрунивая друг над другом. Мечислав загляделся на следы волка и не успел вовремя пригнуть голову, задев островерхим шлемом еловую ветку, которая тут же щедро осыпала его и лошадь снегом, что вызвало новый повод веселья у спутников.

– То Мечислав нарочито шелом надел, чтоб деревьям не кланяться, – сказал кто-то из свиты князя.

Мечислав один из всех под накинутой на плечи шубой был одет в кольчугу со стальными нагрудными пластинами, и на голове имел шлем. О том, что князь едет на охоту и велит сопровождать себя, узнал, когда Святослав с небольшой свитой уже собрался выезжать со двора. Мечислав в это время в полном боевом снаряжении показывал молодым гридням премудрости владения мечом, легко отбиваясь сразу от четверых раззадорившихся юношей и доказывая, что побеждать можно не только числом. Времени на переодевание не было, он успел только снять наручи, поножи и захватить самострел. Боевой меч в ножнах остался висеть на поясе.

От лесной свежести, яркого солнца и мороза, приятно бодрившего тело, на душе у Мечислава было так же легко и весело, и он подыгрывал сотоварищам, отвечая:

– Ничего вы в охоте не разумеете! Я, коль и не попаду стрелой в сохатого, так горя мало, набычу голову, и пойдем мы с ним бодаться, у него рога, а у меня вона какой шишак!

Все опять засмеялись.

Два молодых гридня были высланы вперед, проверить, все ли в охотничьей избушке готово к приезду князя.