Деревянная книга

Когда Светозар, строгий и торжественный, в новой рубахе, пришел к берегу, люди, понимая важность момента, не затрагивали его. Спустившись к тому месту, где некогда стоял кумир Велеса, кудесник стал творить молитву богам.

Через время плотная стена новгородцев пришла в движение, загудела, и все повернулись в другую сторону.

– Гляди, никак сам князь с епископом едут!

– А с ними вся дружина…

– И монахов со священниками прихватили…

Князь Глеб Святославович со свитой и дружинниками, епископ со священниками и «черным воинством» направлялись к месту скопления народа. Люди притихли и стояли, молча, глядя, как они приближаются.

Епископ ехал в специально сделанной для него повозке с мягкими подушками, чтоб не трясло. Он был облачен, как на великий праздник: в златотканую ризу, на голове – венец с дорогими каменьями. Помимо креста на груди, в руках он держал еще один большой золотой крест с самоцветами, который он только в особо торжественных случаях доставал из кованого ларя, где под крепким запором хранилась прочая великолепная ценная утварь.

Князь Глеб ехал верхом на серой лошади в окружении крепких гридней, левой рукой держа уздечку, а правой то сжимал рукоять меча, то нервно теребил край своего красного плаща. Хмуро оглядев народ, князь спешился и подошел к епископу, который продолжал сидеть в повозке.

– Ну, что скажешь, отче? Почитай, весь Новгород на зрелище собрался. Что делать будем?

– Надо людей к кресту призвать, тут ведь все крещеные, не пойдут они за волхвом, – с некоторой дрожью в голосе отвечал епископ, что выдавало его крайнее беспокойство.

– А как перейдет он Волхов? – сузил глаза Глеб, – понимаешь ли, что тогда будет?

Отца Феодора бросило в жар.

– Все может быть, княже, – глухо ответил он. – Волхвы издавна прельщают людей и волхвуют научением дьявольским. Как в первом роду при апостолах был волхв Симон и волхвования делал, повелевал псам говорить человеческим голосом, а сам оборачивался то старым, то молодым, то иных превращал в другой образ, и делал это в наваждении. И Анний, и Амврий волхвованием чудеса творили против Моисея… Так и Кунон творил наваждения бесовские, как по воде ходить, и иные наваждения…[38] Люди про дела волхвов наслышаны. Гляди, сколько зевак! Не дай бог, озлобятся против нас, дружина твоя не устоит…

– Так что ж ты сидишь? – блеснул очами Глеб. – Ты пастырь, вот и приручи овец, чтоб все тихо, мирно было.

Преодолевая внутреннюю дрожь, вылез из повозки епископ и, пройдя вперед, выкрикнул:

– Люди! Новгородцы! Христиане праведные! Не губите душу свою, не слушайте волхва, не верьте, что сотворит он чудо. То только Богу нашему Иисусу Христу подвластно, а сей – посланец дьявола-искусителя. Опомнитесь, чада неразумные!

– А ежели сотворит волхв чудо, как тогда, отче? – крикнул кто-то из толпы сильным насмешливым голосом.

– А может епископ сам желает сотворить чудо? Так река – вот она! – прогудел еще кто-то басом.

Его поддержали смешками.

Чувствуя, как ускользает власть над людьми, епископ воздел сияющий на солнце крест и громко провозгласил:

– Кто хочет верить волхву, пусть за ним идет, а кто верует в крест, идите к кресту!

И разделились надвое: князь Глеб с дружиной своей стал возле епископа, а люди все пошли за волхва.[39] И стали у реки, враждебно поглядывая. Некоторые начали подбирать камни и палки, откуда-то появились вилы-трезубцы и кузнечные молотки.

Вдохновленные единством и поддержкой друг друга, тысячи людей слились в единую силу. Стали все громче раздаваться выкрики-протесты против кровавого крещения, насильственного огречивания, утрату Вече, против грабежей и голода… Назревал великий мятеж.