Деревянная книга

Вздрагивая от неведомых звуков, млея от страха и дрожа всем телом то ли от нервного напряжения, то ли от ночных дождинок-слез, хлеставших косыми от порывистого ветра струями, к берегу Волхова, крадучись пробирались две фигуры. Это был Нечай и его друг, молодой кузнец, которому волхв накануне вылечил искалеченную горячим железом руку. Оба напряженно вглядывались в темень, время от времени утирая мокрые лица, на которых вместе с каплями дождя выступал холодный пот испуга.

– Вот он, кажется? – наконец, толкнул Нечая кузнец, указывая на белеющее в нескольких шагах пятно.

– А кому ж еще тут быть? – вопросом на вопрос ответил Нечай, клацая зубами. – Его тело, точно. Он в белую рубаху одет был. Только отчего так видно кругом, будто при полной луне…

Нечай не договорил. В сей миг оба ясно узрели лежащего на земле волхва, а над ним нечто, похожее на бледный голубоватый свет или туман. Только, о чудо! Странный туман совершенно не колебался от резких порывов ветра, и дождь не проникал сквозь него. Оцепенев, оба, не мигая, как завороженные, глядели на неведомое. Столб голубоватого тумана-света поднялся на несколько саженей, и в нем стал проступать человеческий лик. Он даже шевелил устами, словно что-то говорил Нечаю и кузнецу, а может не им, а самому Великому Безвременью. Потом, задрожав, видение медленно поднялось вверх к тяжелым облакам, что плотно спеленали ночное ветреное небо, и растаяло.

Не чуя под собой ни мокрой земли, ни веса тел, огнищане приподнялись, готовые в любую минуту дать стрекача.

– Давай уйдем отсюда! – горячо прошептал Нечай, судорожно сжимая в руке небольшой заступ, которым он хотел вырыть могилу для погибшего.

– Не годится так, – отвечал кузнец. – Что ж, мы его так и бросим на глумление псам и воронам? Видел, душа уже отошла. – В его голосе окрепла решимость. – Пошли! – сказал он и с некоторым усилием сделал несколько шагов вперед. – Ну, иди сюда! – проговорил он, склонившись над телом.

Видя, что ничего не происходит, Нечай несколько раз торопливо перекрестился и несмело приблизился к убитому.

Кузнец стал поднимать бездыханное тело Светозара. Нечай ухватил за ноги. Быстро, почти бегом, они спустились к берегу. Там уложили тело в небольшую лодчонку. Кузнец извлек из-за голенища нож и одним махом перерезал натянутую очередным порывом ветра вервь. Волны и ветер быстро подхватили лодочку и понесли прочь в темноту.

– Доброе дело мы с тобою, брат Нечай, сотворили, – проговорил молодой кузнец, – волхв в лодии, как ему и положено, ушел в Навь по своей волховской реке.

Мокрые, стоя по пояс в воде под хлесткими ударами дождевых струй и лязгая зубами от холода, они все смотрели туда, где скрылась утлая лодчонка с телом кудесника.

Небо вдруг раскололось, и ветвистая молния выстлалась огненным мостом между небом и водой. Нечай вздрогнул от страха, а кузнец восторженно воскликнул:

– Видал, сам Перун Светозару путь в сваргу выстелил!

Нечай подобрал заступ, и они покинули берег Волхова. Дождь продолжал лить почти сплошной стеной.

– Жалко, однако, – трясясь от холода и страха, молвил возничий, когда они возвращались, шагая по булькающим от дождя лужам, – что волхв умер, добрый был человек, меня и племянницу излечил…

Они, наконец, добрались до кузницы, где было сухо и тепло. Кузнец расшевелил жар и подбросил в горнило ковш древесного угля. Потом чуть качнул мех, и на лике его отразился красный отсвет пламени, а когда повернулся к Нечаю, глаза сверкнули живыми угольками.

– Разве не ведомо тебе, – заговорил он, – что волхву Смерть и Жизнь – сестры родные. Он всегда по кромке тонкой меж ними двумя ходит, и в любой миг волен к той или другой сестре зайти, так же, как мы с тобой в мою кузницу.

Стало тихо, только дождь барабанил по крыше, да где-то тонко пела струйка стекающей воды.

– Погоди, – с некоторым страхом спросил Нечай, – а тебе сие откуда ведомо?

– Кузнец я, а значит, Огнебогов внук, без его помощи как волшбу с железом творить? Без волшбы кузнец и не кузнец вовсе! – он гордо выпрямился и озорно сверкнул очами-угольями.

– Что ж это, получается, – вдруг забеспокоился Нечай, – ежели сама Смерть у волхва в сестрах ходит, то князю и епископу теперь грозит конец скорый?

– Это уж как Сестры решат, – заключил кузнец. – Только я не про то, брат Нечай, – он понизил голос до шепота. – Волхвы, они ведь бессмертную душу имеют! Погостит наш Светозар у Мары, сколько надобно, а потом к ее сестре Живе отправится.

– Стало быть, – предположил Нечай боязливым шепотом, – он обратно вернется?

– Я ж тебе о том и реку, брат! – торжествующе молвил кузнец. – Когда то произойдет, в каком месте, какого облика и имени будет тот человек, неведомо, только случится сие непременно, волхвы не умирают!

И словно в ответ на его слова по небу пророкотал близкий раскат грома.

Часть третья. Нить времен

Глава первая. Отец Андрей