Деревянные облака

Кабина нырнула под арочный пролет, развернулась и с легким шипением опустилась на платформу. Старички, идиотски хихикая, выбрались на нее и, держась за руки, бодро засеменили вверх по пандусу. Их блестящие от золотых татуировок бритые головы сияли, как нашивки охранников. Я проводил их взглядом, дождался, когда они втянулись в одну из многочисленных вертушек контроля, и только тогда покинул кабину. После вязкого смолистого духа сосны и ельника, после стерильной пустоты кабины родным показался мне кисловатый воздух локуса, пронизанный запахами металла, пластика, пота и тысячи других ингредиентов, составляющих неповторимую атмосферу башни, нашпигованной сотнями тысяч людей. Почти все они готовы рвать жилы с утра до вечера, чтобы заработать и заслужить к старости право на жилье в пригородных поясах. А по мне так и здесь неплохо. В разных местах довелось побывать, каждое имеет свой неповторимый аромат, но только здесь, в Дрездене-4, я чувствую себя уверенно. Здесь мне знакомы многие укромные уголки, где можно затаиться и переждать неприятности, здесь мне впервые открылась жизнь в метрополии во всей ее красе и ужасах, обрамляющих красу. И здесь, а не в скучных садах и парках, отраде стареньких пердунцов, можно встретить таких красивых, но пока еще недоступных женщин. Сюда выбросили нас торговцы, и мы с Тенеком, испуганные дети, впервые увидели столько людей сразу. Увидели прозрачные капли подъемников, суетливо скользящие вверх и вниз по стенам внутреннего колодца, а потом заблудились в бескрайних коридорах, на многополосных эскалаторах, в полумраке таинственных переходов и закоулков жилых ярусов. Увидели и восхитились внутренним паркам и прудам, а потом потеряли друг друга – нас растащила в разные стороны толпа, внезапно хлынувшая на широкие улицы-коридоры и так же внезапно растекшаяся по многополосным движущимся лентам…

Я его нашел только через три года. Но он меня не узнал. Вот и сейчас не узнает, хотя последний раз я менял лицо четыре месяца назад, перед тем как отправиться на орбитальный пакгауз. Там, как выяснилось, великие дела делали. Теперь, разумеется, перестали, но из-за этого очень-очень на меня сердиты. Когда нас раскидало по бесконечным лабиринтам локуса, Тенеку поначалу везло больше. Судя по обрывкам его несвязных речей, он быстро сообразил, как пользоваться раздатчиками еды и куда можно приткнуться, чтобы не мозолить глаза блюстителям порядка. Тенек неплохо проводил время, осваиваясь на этажах, пока я перебивался какими-то объедками в технической зоне. Потом он встретил какую-то дурную девку, та завела его в компанию шакалов, и тут перестало везти, потому что ему дали нюхнуть пыльного месива, и он сковырнулся с первой же дозы. Позже, когда мы встретились, у меня уже накопились весьма неплохие проценты, и я поместил Тенека в лечебный сектор. Куратор разрешил мне потратить немалую сумму, но без особого успеха. Замес в голове моего бедного друга спекся в камень, мозги пришли в негодность. Проще было заново имплантировать личность, мне даже порекомендовали пару сноровистых модельеров, но на смывку я не мог решиться. Иногда у него бывают дни просветления, редкие дни, и если они приходятся на мои посещения, Тенек узнает меня, вспоминает о деревне. Правда, имен уже не помнит. Вот и сейчас я решил зайти к нему, перед тем как явиться в Бюро. От сиделки пришло сообщение, что он хочет видеть меня. Наверное, огненный туман в глазах немного рассеялся.