Деревянный хлеб. Части 1-4

— С умным человеком — можно договориться всегда…

— Не-а… Блокада показала, как оно на самом деле. Внятный диалог между разумными и обезумевшими от ненависти и ужаса двуногими «винтиками» государственной машины — технически не возможен! В «чужаке-умнике», пытающемся общаться с ними «на равных» — успешные «вертикалы» (читай, неучи и карьеристы) видят прежде всего опасного конкурента, посягающего на «перехват власти». Не?

— Поясните мысль…

— Лоха с инициативой, за одну попытку вставить ума начальству, надо не удостаивать личного собеседования, а убивать на месте! Это — безусловный рефлекс! Зато, «физическое внушение» (точнее, угроза «с позиции силы»), для любого «вертикала», одновременно и понятны, и исключительно действенны. Как для «бывалой» (то есть, неоднократно битой дрессировщиком) цирковой мартышки. Все успешные карьеристы имеют огромный опыт личного унижения. Им довольно одного уверенного намека на физическую расправу! Именно пример «синдрома цирковой мартышки» — многоопытный Бехтерев и показал товарищу Сталину, на примере высокопоставленных членов партии (его же собственного ЦК)! Ошеломил и зачаровал дорвавшуюся до высшей власти шушеру. Буквально выражением лица и тоном голоса. А кто они там были, на самом-то деле? «Лично верные порученцы», блин. И винить-то некого — сам таких выбрал. Если вождя они, хотя и с трудом, но терпели, то академику его «выпендрежа» не забыли и не простили.

— Намекаете, значит…

— Как сказано ранее — наше здесь пребывание, для окружающих социально-политических структур смертельно. Не потенциально опасно, убийственно. Мы это знаем. Они ещё нет. Это наш шанс. Разговаривать «на равных» — нам пока не с кем. И самые негодные собеседники это «государственники».

— Жданов, получается, всё вами сказанное понимал? В Ленинграде у вас бы ничего не получилось? При всем изобилии оборудования и научном заделе, открывающем дорогу в «постиндустриал»?

— Естественно! Как нормальный «протухший революционер», перебежавший на службу той самой государственной власти, с которой «правоверным марксистам» — полагается биться до последнего вздоха, Жданов о фактическом переходе к «новому технологическому укладу» и слышать не хотел… Вот почему в Блокаду они все так яростно отбрыкивались от любых предложений по спасению жизни горожан. Внезапная победа коммунизма в «отдельно взятом городе» однозначно вычеркивала функционеров ВКП(б) из реальной политики. За полной бездарностью и ненадобностью. На такую жертву «горе-большевики»… ах, извините, ваши «честные государственники» — пойти не могли. Отчего всё вышло, как оно вышло.

Вопрос, как говорится, повис в воздухе и сгустился до ощутимого органами чувств…

— А как же товарищ Сталин?

— Товарищу Сталину пришлось работать с теми кадрами, которых он же сам и назначил. Со всеми издержками, из данного факта вытекающими. А потом, спустя годы, очень аккуратно, стараясь не привлекать вражеского внимания, вскрывать этот гнойный нарыв. Толком его вычистить он не успел.

— Именно через годы, — захрипел Ахинеев, — Не называя ни главной причины трагедии, ни её основных виновников. Даже на Нюрнбергском Трибунале про важные подробности пришлось молчать.

— Тогда получается, что пресловутый «священный канон» истории блокады Ленинграда…

— Не более, чем «фиговый листок», предназначенный замаскировать память об удушении в первые месяцы осады зарождавшегося (среди руин гибнущего режима) постиндустриального коммунизма. Спасительного «рывка в будущее» (с перешагиванием через труп госкапитализма) — осенью 1941 года в Ленинграде не получилось. Вышел лишь исторический аборт… «Блокадники» (во всех смыслах термина) — «сознательные жертвы» этого аборта. Особенно — выжившие. Косвенно — все их «патриотичные потомки».

— ???

— Они все (от «коренных» до «понаехов»), несколько раз подряд, сделали выбор между страшной правдой (требующей немедленных решительных действий) и кажущейся личной выгодой. В пользу выгоды. С современной точки зрения, глупой и стыдной. В кризисные моменты, подавляющее большинство людей — не желают делать ничего. Готовы свалить ответственность за свою судьбу на кого угодно. Тут уж, без малейшего преувеличения — «народ и партия» оказались трогательно едины… А после, затаили.

— ???

— Господа «коренные ленинградцы» — ничего не забыли, ничего не поняли и ничему не научились. И начальство, и рядовые жители… Но, свои собственные подлость и лень — они свалили на посторонних. И этим утешаются по сей день. Сначала только на немцев. А после ХХ съезда — на них и на Сталина одновременно. Ради чего, как мне подсказывает интуиция, «священный канон» после войны и придумывали… Пускай — химера. Зато всем посторонним мозги пудрит и нечистую совесть успокаивает. Задним числом вынуждает (!) как бывших жертв, так и их палачей выступать на публике единым фронтом.

— ???

Главный идеолог единым духом осушил стакан давно выдохшейся газировки.

— Существуют как минимум четыре «правды о Блокаде», циркулирующие среди избранных: