Деревянный самовар

Первым ступил на крыльцо, естественно, Георгий Федотович. Чуть отстав, следовал тучный и уже слегка неряшливый, карьера, надо полагать, уже пошла под гору, председатель райисполкома. Почти рядом с ним уверенно шагал, скоро догонит и перегонит, второй секретарь райкома – молодой, поджарый, быстрый в движениях, глаз хватательный. За спинами этой троицы двигалась кодла – человека четыре-пять рангом ниже.

– Большой выход, – прокомментировал Казарян.

– Что? – строго не понял Георгий Федотович.

– Вы – пунктуальны, – нашелся кинорежиссер.

Гостеприимный хозяин пригласил москвичей в свою «Волгу», но москвичей было четверо, а мест – три. Смирнов было рванул в сторону: в кодле он заметил гражданина в полувоенной одежде и посчитал его за того управделами, с которым он страстно желал говорить, но был перехвачен главной рукой района. Удержав его за рукав, Георгий Федотович пресек:

– Александр Иванович, нельзя…

Оставшиеся у главной «Волги» как бы и не заметили, что Олег Торопов, спокойно от них отойдя, влез в молодежный «Рафик», но сразу же ринулись занимать места по табели о рангах. В связи с наличием гостей Георгий Федотович устроился с водителем, мент у одного оконца, кинорежиссер у другого, а писателя зажали (крупны были мент и режиссер, крупны) посередине.

Нежно зажурчал ухоженный и хорошо отлаженный мотор, и тут Смирнов случайным взглядом узнал в шофере порученца. Шанс взбрыкнуть, кое-как разгоняя дурное настроение.

– Нет, с этим водителем я не поеду, – категорически заявил Смирнов.

– Вася прекрасный водитель, – успокоил его Георгий Федотович.

– Он с козлом справиться не может, а тут – автомобиль, – ворча, не унимался Смирнов.

– С каким еще козлом? – капризно поинтересовался секретарь.

– Первая жанровая картинка, которая мне бросилась в глаза в вашем районе, – с удовольствием приступил к рассказу Смирнов, – это половой акт, который вершили на крыльце райкома огромнейший козел и йоширская свинья. А ваш Вася, хотя акт и прервал, но козла не сбросил, отступил.

Реакция секретаря была столь неожиданна, что Смирнов даже огорчился: Георгий Федотович радостно и горделиво хохотал.

– Это наш Зевс! – отсмеявшись, пояснил он. – Гордость и головная боль Нахты. Но силен, да?!

– Силен, – согласился Смирнов. – Вон, даже Вася не справился.

– А мы Васе – выговор, – решил резвун-секретарь. – Вы удовлетворены?

– Удовлетворен при такой жизни – козел, – сдался Смирнов. – Поехали.

Не имел он права здесь командовать. Вася в полуобороте посмотрел на Георгия Федотовича, который кивнул. Тогда поехали.

* * *

Смирнов, сомлев от наслаждения, лежал в обширнейшей мраморной ванне-бассейне. Ванна-бассейн находилась на маленьком плоскогорье, где единственным признаком цивилизации была дорожка из полированных гранитных плит, которая, уходя в заросли, вела неизвестно куда. Хотя известно куда. Не хотелось уже и думать, а потому Смирнов закрыл глаза надолго. Теплая, почти горячая вода в мраморной ванне была проточной: целебный источник, заботливо забранный в трубы из нержавеющей стали, наполнял ее, а ручеек, дно которого было живописно выложено ценными и красивыми камнями, уводил лишнюю воду к краю плато, а там уж как придется. Нежная и плотная струя, начиная от затылка, ласково гладила смирновский позвоночник, разгоняя дурное настроение, унося усталость, растворяя в пространстве и времени застарелый стресс.

– Подремали немного, Александр Иванович?

Над ним склонилось любящее лицо шофера-порученца Васи, которого он сегодня безжалостно закладывал.

– Есть немного. Уж так хорошо! – стараясь извиниться не извиняясь, суетливо заговорил Смирнов. – Спасибо тебе, Василий, ублажил старика!

– Все готово, Александр Иванович, только вас ждут.

Действительно, ждали. Закутанные в простыни солидные послебанные клиенты сидели на террасе обширного шале, а молодежь – восемь девок, один я – секретарь райкома комсомола и его инструкторши резвились в общем бассейне, выстроенном по мировым стандартам – тридцать на пятьдесят. Этот бассейн наполнялся тоже из целебного источника. Но, как подтвердили специалисты, менее целебного, чем тот, что наверху.

Смирнов в махровом халате присоединился к тем, что на террасе.

– Помогло? – поинтересовался Георгий Федотович.

– Заново родился, – признался Смирнов и посоветовал Олегу Торопову. – Тебе бы, Олег, с твоими нервишками там бы часок полежать.

– Не хочу, – ответил Олег.

– А я хочу, но не могу. Пива уже ведро, наверное, выпил, – признался Казарян.

Председатель райисполкома откликнулся, как девочка из анекдота, прыгавшая через веревочку:

– Одно другому не мешает!

Тогда Казарян не стал скрывать главную причину, по которой ему не хотелось в ванну:

– Лень.

– Люблю работников искусств за искренность, – обрадовался Георгий Федотович и вдруг грозно удивился: – А почему темно?

И впрямь темно. Незаметные сумерки плавно и быстро перешли в поздневечернюю полутьму.