Деревянный самовар

– Ты, Поземкин, этот массив хоть прочесывай, а хоть причесывай. Полезность от этого одна: никакой полезности. Я в этом лесу ночью в метровую щель в вашем оцеплении уйду.

– У нас пять собак, – похвастался Поземкин.

– Собак, я думаю, у вас значительно больше, – заметил Смирнов и добавил: – А еще больше необученных балбесов в цепи, количество которых собьет с панталыку любую, даже хорошо натасканную собаку.

– Но ведь делать что-то надо! – жалобно сказал Поземкин.

– Вот ты и делаешь что-то. А делать надо – дело. Скоро доедем-то?

– Еще километра полтора-два.

И точно: вскоре сквозь поредевший лес стал просматриваться обширный и высокий костер. Видимый поначалу как большой источник света, он по приближении превращался в таинственное таежное чудище, бешено размахивавшее оранжево-красными флагами в своем непредсказуемом танце.

Свободный огонь манил: у костра стояли люди – человек пять-шесть – и неотрывно разглядывали извивавшиеся языки пламени.

– Ратничкин, значит, вас видит, а вы его – нет, – кряхтя нарочито, сказал, вылезая из «газона», Смирнов. – Господи, счастье-то какое! Отмучился!

– Костры только у командно-сборных пунктов, – пояснил Поземкин, заглушив мотор. – Цепь – в пятистах метрах отсюда. А прочесывают мои и народная дружина.

Смирнов подошел к костру и вытянул к огню ладони. Вовсе нехолодно было, просто хотелось потрогать пламя. Все-то мы – язычники с Огненной земли. Но пламя, как и положено, укусило: Смирнов отдернул слегка прихваченные руки и учуял запах паленой свиньи. Это волоски на тыльных сторонах его ладоней. Посему разозлился и строго потребовал у подошедшего Поземкина:

– А ну давай сюда твоего наблюдательного Арефьева!

– Сейчас распоряжусь, чтобы нашли.

* * *

Нашли бойца ВОХРа Петра Арефьева нескоро. Сначала Поземкин ждал, когда подчиненные его найдут, потом сам отправился на поиски. Сам и нашел. Оттого, что перетрудился, был раздражен и, поставив бойца ВОХР напротив подполковника Смирнова, без доброжелательства распорядился:

– Обо всем, что видел, доложишь товарищу подполковнику. Все в подробностях, чтобы ничего не пропустил! И, главное, точно, все как было. Понял, Арефьев? Главное, чтобы точно!

Думал Смирнов, что боец ВОХРа при здешнем дефиците на рабочие руки либо старичок, либо мальчишечка. А перед ним стоял заматеревший сорокалетний амбал. Расставив ноги на ширину плеч, амбал, чуть наклонив голову, из-под бровей мутно смотрел на подполковника. Скорее всего еще один бывший вертухай. Везло Смирнову, везло.

– Куда вы шли, Арефьев, когда увидели Ратничкина? – без предисловий начал Смирнов.

– Домой.

– А где вы живете?

– В третьем квартале.

– Не понимаю, – признался Смирнов.

– Это квартал сразу же за поворотом, за закусочной, – пояснил Поземкин, – эти дома государственные, а не частные.

– Вы ведь сегодня в райкоме дежурили?

– Так точно.

– Что ж так странно домой шли?

– Я ж не с работы шел. Я от земели шел. Он механиком в тракторном парке работает.

– Вы что, ему по работе помогали?

– Честно сказать, мы после работы решили выпить, – признался Арефьев.

– В честь чего?

– Да уж не знаю. Просто так.

– И когда вы решили вместе выпить?

– Да сегодня и решили.

– Где решили?

– Он, идя на работу, ко мне на дежурство заскочил.

– Как зовут земелю?

– Жабко Роберт Федосеевич.

– Где живет?

– Да рядом со мной.

– Что ж за семь верст киселя хлебать? Дома бы и выпили.

– А жены?

– Причина, – согласился Смирнов. – Тогда в закусочной, а?

– Неудобно, я в форме. Да и опять же – жены. Не дай Бог, заглянут. Уж лучше на природе безбоязненно, с расстановкой.

– Ну, и выпили?

– Обязательно!

– Сколько?

– Пол-литра с четвертинкой на двоих.

– Выпили вы, захорошело, вам бы вдвоем мирно домой идти, громко обо всем беседуя… Почему вы один возвращались?

– Поссорились.

– Из-за чего?

Наконец, не вытерпел Поземкин, ручками развел от удивления.

– Александр Иванович, что ж вы его о Ратничкине-то не спросите?

– Из-за чего поссорились? – не обратив внимания на поземкинский стон, повторил Смирнов.

– Так это уж наше дело.

– И мое, – тихо надавил Смирнов. – Ну?

– Из-за бабы, – отвернувшись, сообщил Арефьев.

– Из-за какой бабы? – подначивая, опередил Смирнова Поземкин.

Арефьев переводил взгляд со Смирнова на Поземкина, не зная, что делать.

– Из-за какой бабы? – без всякого выражения повторил поземкинский вопрос Смирнов.

– Из-за Матильды из закусочной.

– Так кто же ее избранник? – вдруг злобно осведомился Смирнов.

– Оба клинья подбиваем.

– В этом-то я не сомневаюсь, – Смирнов слегка успокоился. – А она кого из вас выбрала?

– Она ко мне неровно дышит. Вот Робка и взвился.

– Подрались хотя бы? – азартно поинтересовался Смирнов.

– Это он-то? Со мной-то? – искренне удивился Арефьев. – Да я его одной правой…

– Раз вы в себе такую силу чувствуете, тогда уж одной левой.

– Я – левша, – признался Арефьев.

– Много говоришь, Арефьев, а толку от твоих разговоров никакого, – укорил Поземкин. – Давай про Ратничкина рассказывай.