Деревня на Голгофе: Летопись коммунистической эпохи: От 1917 до 1967 г.

Чтобы деньги сохранили свою ценность с самого начала, советское правительство провело такое мероприятие, которое сразу же создало спрос на них со стороны основной массы населения, крестьянства: натуральный «продналог» был заменён денежным «сельскохозяйственным налогом».. Крестьяне стали сдавать государству не продукты, а деньги. А чтобы добыть деньги, они вынуждены были продавать государству и горожанам — рабочим, служащим, кустарям — свои продукты за деньги.

Кустари и ремесленники также стали сдавать государству не продукты, а денежный налог.

Для рабочих и служащих тоже был введён подоходный налог на заработную плату.

Благодаря всем этим обстоятельствам советские деньги в период НЭП-а приобрели такое же огромное значение, как и деньги в дореволюционное время.

Главная житейская забота людей заключалась теперь не в том, чтобы получить от государства ордер на продукты и вещи или придумывать всевозможные комбинации для приобретения натуральных материальных благ, а только в том, чтобы заработать или раздобыть денег: будут деньги — будет все.

Жители Советского Союза стали считать деньги не на «миллионы», а на рубли и даже на копейки. Люди стали ценить, экономить, накоплять деньги.

Финансовая реформа облегчила, нормализовала и оживила торговлю. А нормальная и оживлённая торговля создала важную предпосылку для упорядочения всей экономики страны, всей жизни людей.

Поэтому денежная реформа встретила благоприятное отношение всех слоёв населения: и крестьян, и кустарей, и рабочих, и служащих.

Жители Советского Союза говорили:

— Ленин хотел из золота уборные строить. А теперь советская власть опять ввела деньги и свободную торговлю. Кажется, «товарищи» помаленьку начинают умнеть. Может быть, и совсем поумнеют?!.

Восстановление кустарной промышленности

После провозглашения НЭП-а советское правительство возвратило все кустарные предприятия бывшим владельцам.

Все кустари Болотного тоже получили от комбеда обратно все свои предприятия.

В правительственных декретах была провозглашена свободная деятельность всех кустарей и ремесленников как в городе, так и в деревне.

Государство взимало теперь с каждого кустарного предприятия определённый денежный налог. Но кустарей налог этот особенно не печалил: по сравнению с экспроприацией налог теперь казался им «благодатью».

В годы натурального коммунизма, когда кустарные предприятия были национализированы и находились в распоряжении комбедов, эти предприятия пришли в упадок. Печально было смотреть на них: худые крыши, обломанные крылья, скрипящие части машин. Поэт Сергей Есенин, посетив свою родную деревню, — описал в стихотворении «одноухую» мельницу, у которой три крыла были обломаны, а осталось только одно, которое напоминало поднятое, насторожённое ухо… В таком же состоянии находились кустарные предприятия и в Болотном:, в период управления комбеда.

Наблюдая развал кустарной промышленности и обнищания сельского хозяйства, местная деревенская молодёжь высмеивала комбед в ядовитых частушках:

Ну-ж, комбед:
Наделал бед —
Не поправить
В десять лет…

При НЭП-е, получив от комбеда обратно свои полуразрушенные кустарные предприятия, кустари прежде всего отремонтировали их, привели в порядок, а потом возобновили их нормальную работу.

В селе были восстановлены и возобновили свою работу все до единого 26 кустарных предприятий и машин. Вместо одной мельницы, которая работала в годы «военного коммунизма», опять пошли на полный ход все три мельницы.

Так же успешно возобновили свою работу кустарные предприятия во всех других деревнях и городах на Орловщине и по всей России.

Бродячие ремесленники — жестянщики, шорники, валенщики и другие — опять стали ходить по деревням со своими инструментами и работать в крестьянских избах.

Базары в городах были завалены не только продуктами сельского хозяйства, но и изделиями кустарной промышленности. Этому радовались все жители города и деревни.

А кустари и ремесленники, обслуживая своих заказчиков и покупателей и складывая в кошелёк «новые рублики, которые обеспечены достоянием республики», весело балагурили на базарах, на своих предприятиях и в избах.

— Посмотрите, люди добрые: при комбедах все умерло, а без них все опять воскресло…

— Развалить любое дело каждый дурак сможет, всякий пьяница сумеет. А наладить дело это будет чуточку потруднее, дорогие товарищи…

— Всякое дело умельца дожидается. «Дело мастера боится» — говорит старинная пословица. А «пословица вовек не сломится».

— Каждое рукомесло, оно умелые и свободные руки любит. А ежели работник без рук, или руки у него связаны, тогда никакое дело на лад не пойдёт. И никакой декрет тут делу не поможет, хоть бы его и сам товарищ Ленин написал…

— Каждый работник в своей работе интерес имеет: для себя пользу. Ежели этот «интерес» есть, то работника не нужно ни агитировать, ни подгонять: он сам свой «интерес» добре понимает.