Деревня страха

Анита пожала плечами. Она уже обратила внимание, что полковник устроился в низком кресле с пологой спинкой и его глаза находятся как раз на уровне ее коленей.

Такие вещи частенько случаются, подумала она, и было бы неплохо немного порезвиться, особенно сейчас. Она слегка развела колени — ровно настолько, чтобы заинтересовать его.

— Но ведь они занимаются другим делом и в начале следующей недели уедут.

Несмотря на преимущества своего положения по отношению к коленям Аниты, которое позволяло ему предметно заняться их изучением, при последних словах Аниты полковник резко выпрямился.

— Уедут? Но, черт побери, они же ничего не сделали!

— Боюсь, ничего больше не могу вам сказать. Они уезжают в понедельник или во вторник. Поэтому поисками Эдварда — не знаю, лучше это или хуже, — будет заниматься наша местная ищейка.

— Пожалуй, не скажешь, что Эдварду повезло, — сказала Долли.

— Для Уэлсфорда наступили тяжелые времена, — заметил полковник, усаживаясь и занимая прежнюю позицию. — Как вы знаете, я являюсь президентом уже не существующего клуба консерваторов. Мы потеряли все, вы в курсе? Из этого дьявольского пожара ничего не удалось спасти.

— Даже ключа, — вмешалась Долли. — Бедняга Джек, от него остался только пепел. Явно, это дело рук маньяка.

Анита кивнула головой.

— Все это очень странно. В нашей деревне десятилетиями ничего не случалось и вдруг — на тебе, одно происшествие за другим, да какие — просто с ума сойти!

— Не говорите. — Полковник прикончил свой стакан, налил второй и поставил его на столик перед собой, затем водрузил туда же и локти. — Мы вас поэтому и пригласили. Надо побыть вместе, посочувствовать друг другу. Дело в том, что все эти случайности, или не случайности, все это имеет целью разобщить людей. Надо сплотиться в эти тяжелые времена. Мы хотим как можно скорее создать свой клуб. На этот раз я хотел бы собрать под одной крышей всех, у кого есть совесть и определенные взгляды. Но я хотел бы подчеркнуть одну вещь. Если что-нибудь случится, нужно знать, где искать виновного. Наше местное общество, хоть и очень маленькое, разбито на несколько групп. Большинство знают друг друга лишь понаслышке. Я надеюсь, когда мы все соберемся вместе и объединимся, вы, Анита, примете приглашение стать членом нашего клуба.

Прямо целая речь, подумала Анита. Она знала, что подобные клубы, как правило, принимали только людей, имеющих определенную репутацию. Очевидно, что если Анита и имела какую-либо репутацию — а Анита была уверена, что имела, и ясно какую — то именно она и повлияла на решение полковника пригласить ее. А отсюда следовал вывод, что та репутация, которую имела Анита (а у нее не было никаких иллюзий на этот счет) и которая была причиной этого приглашения, суда по всему, полковника вполне устраивала.

— Полковник, я польщена. Огромное вам спасибо, для меня это большая честь.

— Вам понравятся все наши, — сказала Долли, в голосе ее прозвучала ирония. — Особенно, если священник пошлет на наши головы адский огонь и проклятия. Вот это будет дело.

Заметив недоумение в глазах Аниты, полковник рассказал ей о том, как перед самым пожаром их клуб посетил священник Тренч.

— Он удивительно странный человек. Просто какой-то средневековый тип. Он сходит с ума, когда кто-то веселится и радуется. Господь не должен допускать, чтобы существовали такие люди.

— А я так боюсь его, — сказала Долли вполне серьезно, терпеть не могу этого типа. Но… вы знаете, я убеждена: прикажи он мне что-нибудь сделать — и я сделаю.

— Чем же это он так здорово отличается от других мужчин? — спросил полковник игриво, однако глаза его были серьезны.

Долли не ответила. Несмотря на нервное возбуждение, она казалась утомленной, вокруг ее газ появились морщинки.

— Тренч — просто дьявол, Анита. Вы когда-нибудь встречались с ним?

— Я видела его издалека. Знаете, Эдварда видели в последний раз, когда он шел к священнику. Тренч пригласил его поговорить.

Полковник открыл было рот и снова его закрыл. Он видел, что две женщины смотрят на него, и вынужден был объясниться.

— Я чуть было не сказал глупость. Прошу прощенья.

— Могу представить себе, что ты хотел сказать, — заверила его Долли. — Я бы не спустила этой старой свинье. Соблазнять людей своими речами…

— Долли, ради Бога!

— Хорошо, хорошо. — Она встала, подошла к камину, выхватила сигарету из коробки, стоящей на нем, нагнулась, чтобы прикурить от сигареты мужа. — Когда я вижу плохие сны, этот старый филин всегда в них присутствует, — сказала она, выпуская дым из носа.

— Я не хотела вас расстраивать, моя дорогая. Просто я выхожу из себя, как только начинают говорить об этом Тренче.

— Долли, — сказал полковник, — ты ведь первая начала.

— Ты прав, прости меня. Давайте забудем об этом, хорошо?

— Я нисколько не расстроилась, — сказала Долли. Она выглядела озабоченной. — А вот интересно, обращался ли Тренч со своей проповедью к тем ребятам, у которых сгорели мотоциклы? Помнится, почтальон мне рассказывал об этом.